Муза, где твои крылья?
Шрифт:
Между всем этим папа объяснял мне, как пройти путь, который кажется слишком длинным. Человека очень сильно деморализует, если он не видит цели. Если цель слишком далеко, нужно разбивать маршрут на отрезки, которые можно охватить невооруженным глазом. Всегда нужно идти до чего-то, что мелькает вдалеке: дерево, куст, мост, дом. Мы всегда шли «вон до того красного столба», вот как дойдем до него — останется всего три отрезка: до моста, до большого орехового дерева, и оттуда уже видно автовокзал.
В пустыне стандартные маршруты тоже размечены тем, что видно издалека. В одних местах это железные бочки, в других — конструкции из отслуживших автомобильных шин или еще что-нибудь. Каждую
Все это я вспоминала, сталкиваясь с совершенно иными трудностями в обычной жизни, и в профессии в том числе. История про пустыню помогла мне в написании всех моих книг и в завершении всех больших проектов. Я не знала, с чего начинать, как все спланировать. Мысли о книге путались в голове. Я не могла представить, сколько будет текста, сколько нужно месяцев или лет, чтобы все это написать. Как писать, чтобы не получилось три тысячи страниц в одном проекте. Пока не вспомнила эту историю с бочками.
Чтобы осилить проект, нужно его разметить. Например, написав оглавление (и тем самым решив, что должно попасть в книгу и в каком порядке). Дальше я уже передвигалась от одной главы до другой, как между теми самыми бочками. И сработали все те же правила: со временем я оценила свою скорость. Смогла понять, сколько еще похожих кусков нужно преодолеть и через сколько времени я могла бы дойти до конца, если продолжать в том же темпе.
История с обходным путем и тропинкой между камнями всегда напоминала мне, что большинство очень страшных мест можно обогнуть, если пройти лишние двадцать метров и вообще для начала осмотреться — какие есть возможности вокруг. Я часто думала, что за работой как в походе. Поленилась и перебежала реку поскорее — и вот третий час иду в мокрой обуви. А другой проект, привычной длины, после пятого раза вдруг дотянула от начала до конца, не споткнувшись! И не провалившись на середине в черную яму усталости и отчаяния! Научилась распределять силы. Научилась не выпивать всю воду на первом километре. Научилась ходить в горку без одышки.
Но главное — это, конечно же, опыт прохождения пути, который казался немыслимо трудным и длинным! Кто бы мог подумать, что маленькая капризная девочка из города может протопать пятнадцать километров, не пикнув? Всего каких-то десять попыток, и это стало возможным. Как вообще можно пройти сколько-то километров по пустыне, когда восемьдесят процентов времени человек не видит ничего, кроме горизонта? Расставив на одинаковом расстоянии бочки, вот так все просто. Одна зацепка, соломинка, надежда, и мы идем дальше и благополучно доходим до цели.
Невероятные вещи возможны, если нас ведут опытные люди. Если знать, как это делается. Или попробовать десять раз (с каждым разом знаний будет больше). Некоторые неразрешимые задачки решаются просто. Нужна только одна точка опоры, один маленький секрет. И кто хочет, тот все это найдет. Получит совет, узнает рецепт, набегает кондицию — и справится. Нужно только почаще напоминать себе собственные истории, как мы все это уже тысячу раз смогли.
Одна из самых мощных сил, движущих человеком, — страх. И хорошо, если страх движет. Действительно, есть так называемые мобилизующие страхи — от них становится невозможным сидеть на месте, человек начинает суетиться, что-то делать, иногда вообще теряет покой и сон (это, конечно, уже нежелательный вариант). Подобный страх во многих случаях оказывается стимулом к началу активных действий: что накажут за бездействие, выгонят с работы, лишат поддержки, закончатся деньги, какая-то проблема разрастется до масштабов катастрофы. Или будет пропущен нужный момент, и потом больше не будет шанса.
Однако страх может и парализовать. В тяжелых случаях («леденящий страх») человек буквально замирает, не может вымолвить ни звука, стоит как вкопанный. Иногда приступ ужаса нельзя разглядеть невооруженным глазом. Вроде все нормально, все ровно дышат и оптимистично, веселым голосом высказываются о ситуации. Но кто-то все равно ничего не делает, боится сделать какие-то шаги или движения в сторону цели. Иногда — выкручивается, находит сто поводов, чтобы отложить то, чего сам же хотел. А когда начинают копаться, выясняется, что это просто страх.
У хороших психологов есть приемы, с помощью которых можно очень многие страхи разобрать, встретиться с ними «лицом к лицу» и лишить их силы.
Например, «страх высоты» — довольно растяжимое понятие и одни люди боятся высоты в принципе (не могут даже посмотреть вниз с высокой точки), а некоторые боятся очень специфически: могут смотреть хоть с двухсотого этажа, если перед ними перила по грудь, но боятся стоять на табуретке или на чем-то высотой в полметра, если плоскость заканчивается у них прямо под ногами. Я, например, могу лезть в любую гору, когда гора у меня перед носом, а спускаться обратно (когда та же гора под ногами) — не могу. Именно из-за этого страха, встречающегося у очень многих, с крутых гор спускаются всегда к горе лицом.
Также вообще выражение «высоко» для людей имеет разное значение. Для кого-то «высоко» — это больше метра, для кого-то — больше тридцати сантиметров. У большинства есть какие-то собственные точки измерения: выше моего роста, выше колен, выше уровня глаз, ниже пояса. Откуда это взялось, можно выяснить в каждом отдельном случае, у многих получатся очень индивидуальные истории.
Например, мне довелось разбираться с собственным абсурдным и нерациональным страхом — я боялась подходить близко к краю какой-то плоскости, даже если это была ступенька едва выше обычной лестничной. Когда начали раскручивать, откуда это взялось, вспомнили историю, опять же из детства. Возле нашего дома был бетонный забор. Так как местность была холмистая, забор на одной стороне имел высоту больше метра, а на другой — едва возвышался над землей. Естественно, я начала с низкого конца, залезала на бортик и спрыгивала с него, каждый раз продвигаясь дальше на несколько шагов, со все более высокой точки. Продвинулась я не очень далеко — уже на высоте меньше полуметра над землей произошла трагедия. Я спрыгнула на землю, споткнулась, неудачно полетела вперед и сломала руку. Я была маленькая, мои молодые родители не могли понять, что со мной произошло, и пока меня везли в больницу, мне было очень больно и страшно.