Муза
Шрифт:
– Вижу, – я сильно затянулся сигарой и слегка покашлял.
– Это классический ампир начала девятнадцатого века.
– Ну, ты даёшь. Вот так сходу определил? Я восхищён.
– Всего в Петербурге семнадцать архитектурных стилей. Для справки, – Витя поднял вверх указательный палец.
Напротив нашей скамейки остановился мужчина и двое подростков: девочка и мальчик.
– Смотрите, дети, – мужчина снял с головы сетчатую шляпу. – Только в Санкт-Петербурге можно встретить людей, курящих сигары на улице и беседующих об архитектуре.
– А у нас в Москве, что нельзя встретить? – спросил мальчик-подросток.
– У нас в Москве можно встретить жлобов и мажоров, – мужчина надел шляпу. – Идёмте, дети.
– Тебя оценили, Витя, – улыбнулся я.
– Всё, я домой, – Витя выбросил окурок в мусорную урну и посмотрел на меня мутным глазом.
– А как же вдохновение? – поинтересовался я.
– Пришло. И теперь главное начать творить, пока запал не кончился.
– А когда закончится?
– Я знаю дорогу на Геликон, – лаконично ответил Витя и удалился, пожав мне на прощание руку.
– А я так и не нашёл свою музу, – вздохнул я. – Но, как сказали в известном фильме: «Будем искать».
Я решительно встал со скамейки и зашагал к магазину с вывеской «Продукты 24".
2. Муза №1 и №2
– Бутылку водки и …
– Тю, так уже ж полдвенадцатого, – разочарованно сообщила из-за прилавка пышная девица с чёрной, как уголь, косой.
– Как полдвенадцатого? – удивился я.
– А шо ни часов нет, чи ни телефона? – улыбнулась девица-продавщица.
– Вообще, есть, но телефон и часы оставил дома, – проинформировал я продавщицу.
– Галю, глянь на счастливчика, – обратилась девица-продавщица к напарнице, странно коверкая букву «Г». – Ни телефона, ни тебе, часов. Прям, Пушкин.
– Простите, а при чём здесь Пушкин? – я наморщил лоб.
– О, смотри Галю, хвалёная питерская интеллигенция, – девица-продавщица усмехнулась. – Даже не знают, шо Пушкин сказал: «Счастливые за часами не смотрят».
– Это сказал не Пушкин, а Грибоедов в комедии «Горе от ума». И фраза звучит по-другому: «Счастливые часов не наблюдают», – беззлобно парировал я.
– Ага, значит умный очень? – толи спросила, толи констатировала факт девица-продавщица.
– Оставь человека в покое, – вышла из подсобки Галя – симпатичная женщина не лишённая шарма.
– Муза, – улыбнулся я, оценив Галин экстерьер.
– Не поняла, – наморщила лоб Галя. – Водки? Вина? Пива?
– А можно? – улыбнулся я. – Время для продажи закончилось.
– Вам можно, – улыбнулась в ответ Галя. – Вы, похоже, не хулиган и не алкаш. Вон даже Грибоедова цитируете.
– Тогда водки.
– Алкаши можут цитировать кого хочешь, – встряла в разговор девица-продавщица. – Это же Питер. Тут сразу не поймёшь, кто каков будет. А этот видишь, без часов, но с квартирой. Парадоксия.
– Олеся, отстань от мужчины, – вздохнула Галя и протянула мне газетный свёрток. – Оплата наличными.
– А почему в газете, а не в пластиковом пакете? – удивился я давно забытому упаковочному анахронизму.
– Вот ты посмотри, Галя, – ехидно улыбнулась Олеся, явно обращаясь ко мне. – А ещё интеллигент. Должен же ты понимать, учёная твоя башка, шо газета – это и пакет, и скатерть, и полотенце, и собеседник, ежели будешь пить в одиночку. Ты женат?
– Нет, – ответил я. – А при чём здесь жена?
– А при том, шо за тобой пригляд нужен, забота. У тебя квартира во сколько комнат?
– Две. Двухкомнатная. Санузел раздельный, – зачем-то уточнил я.
– Вот и за квартирой уход нужен, – Оксана подобрела и нагнулась, навалившись грудью на прилавок. – А я женщина разведённая. Хозяйственная. Могу быть верной.
– Вы не моя муза, – я сделал шаг назад от прилавка, почуяв опасность. – Вот, ваша напарница, Галя, она – муза.
– Я не знаю, кто такая муза, институтов не кончала, – обиделась Олеся, гордо выпрямившись. – Но Галя женщина замужняя. Дитё у ней есть. Так шо, тебе там ничего не светит, лопушок.
– Почему «лопушок»? – удивлённо спросил я.
– Потому, милай, шо счастье у тебя под носом, а ты всё вдаль глядишь.
Оксана вышла из-за прилавка и направилась ко мне. Я реально испугался и машинально попятился назад, пытаясь уйти.
– Не надо, пожалуйста, – проблеял я. – Я уже…
– Молодая я была, глупая, – Оксана вплотную приблизилась ко мне, крепко взяла за локоть и, не давая мне сказать, продолжила. – Не того сокола выбрала. Он вовсе и не сокол был, а так, ворона.
– Простите, я не силён в орнитологии, – сказал я, попутно освобождаясь от цепкой хватки продавщицы.
– Нельзя пугать девушку непонятными словами, хитрун, – Оксана игриво, но сильно, ткнула мне пальцем под ребро, перекинула косу на другое плечо и мило улыбнулась.
– Оксана, вернись на рабочее место и оставь мужчину в покое, – приказала Галя.
Оксана томно вздохнула и, повиливая бёдрами, уплыла обратно за прилавок.
В магазин, шумно дыша и тихонько матерясь, вошла женщина неопределённого возраста в домашнем халате и тапочках. Есть такая категория пьющих женщин, возраст которых довольно сложно определить ввиду их пагубного пристрастия к алкоголю.
3. Муза №3
– Лена, в долг больше не дам, – решительно отрезала Галя.
– Галина, ты не можешь быть такой бессердечной, – Лена запахнула халат, упёрлась руками в прилавок и злобно посмотрела на Оксану. – А, и ты здесь, шалава.
– Галю, я в подсобку, приберусь, – Оксана молниеносно исчезла за дверью кладовой.
– Вот-вот, там тебе и место, тварь хитрожопая, – прокомментировала исчезновение продавщицы Лена. – Галя, прошу, в последний раз. У меня там всё горит.