Чтение онлайн

на главную

Жанры

Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила»
Шрифт:

Ближе к XVIII веку изразцы переместились внутрь зданий. Однако, если во внешней отделке керамики становится все меньше, то во внутреннем убранстве она, веселая и функциональная, начинает играть большую роль. Прежде всего ею украшались как раз печи. Благодаря ее физическим свойствам – устойчивости к температурным перепадам, инертности к щелочам и кислотам, легкости в уходе – керамическая плитка была и остается идеальной для печки. Единственное нововведение, которое здесь потребовалось, это румпа – глиняный короб сзади глазурованной поверхности, который обеспечивал воздушную прослойку между самой печью и окружающим воздухом. Нововведение позволило сгладить температурные перепады (существенно отличающиеся в России и Византии) и позволило быстрее наращивать тепло

в условиях суровых русских зим. И, если бы не вмешательство моды, а точнее – голландской моды, памятников русско-греческой традиции сейчас было бы гораздо больше.

Царь Петр, плененный прогрессивным Западом, ввел в обиход не только платье, гладковыбритые щеки, корабли и новые яства, но и пригласил голландских керамистов для создания плитки нового формата. Голландская плитка, как правило, монохромна или дихромна, цвета ее – синий кобальт, зеленый хром, коричневое железо, возможен и микс из этих цветов.

Что касается сюжетов, то они, по первоначальному умыслу, должны были повторять светские картинки своих делфтских предков, на которых мы и сегодня видим пейзажи с мельницами, разодетых кавалеров в треуголках, изящных барышень и карикатурные изображения древнегреческих богов. Однако все получилось гораздо веселее: искусственное столкновение двух различных культурных традиций породило странный гибрид, обладающий свойствами обоих родителей. Рисунки – причудливые русские девки и индейцы, «апонски ездоки», «бразильски бабы», зайцы, птицы и другие диковинные звери, включая китоврасов (кентавров), растения и орнаментальные композиции – полны юмора и светских развлечений, которые мы с удивлением встречаем, например, на печах в залах Церковного собрания суздальского Кремля.

Впрочем, в палатах бояр Романовых, конечно же, мы имеем дело с чуть более ранними образцами декорации. Зеленые поливы («муравленые», как принято было их называть), наложенные на рельеф с изображениями боев, героев и мифических зверей, – один из прекрасных примеров светского бытового устройства. Печь, топившаяся каждый день в течение многих лет, согревала не только своим теплом. Так и чувствуется, как вокруг этих печей, которые и сейчас можно рассматривать в течение долгого времени, собирались чада и домочадцы, и кто-то из старших начинал рассказывать о «делах давно минувших дней», о дальних странах, невиданных зверях и людях из дальних стран. В то время, когда книга была доступна лишь немногим (да и то в виде религиозной литературы), такие «наскальные», «накерамические» летописи были куда важнее печатного слова в создании общей картины мира.

Стоит обратить внимание на то, что у сегодняшних посетителей палат есть много возможностей погрузиться в повседневную жизнь допетровской Руси – сделать ее частью собственного чувственного опыта. В музее проводятся экскурсии, одна из которых специально посвящена московскому быту XVII века.

В основу этой экскурсии положены статьи «Домостроя», возникшего по меньшей мере столетием ранее – в XVI веке. Этот известный памятник русской литературы и мысли, полное название которого – «Книга, называемая «Домострой», содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину – мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам» – это, напомним, – сборник правил, советов и наставлений, которые касаются всех мыслимых областей жизни человека и семьи, включая вопросы общественные, семейные, хозяйственные и религиозные.

Согласно мнению некоторых авторитетных исследователей (С. М. Соловьева, И. С. Некрасова, А. С. Орлова, Д. В. Колесова), «Домострой» сложился и того раньше – в XV веке, в Великом Новгороде, во времена Новгородской республики, как результат длительного коллективного труда на основе литературных источников, уже существовавших к моменту его написания. Соответственно, корни его уходят гораздо глубже. Ученые прослеживают связь «Домостроя» с более ранними и куда менее известными нынешнему массовому сознанию сборниками нравоучительных текстов – не только славянскими, среди которых «Измарагд», «Златоуст», «Златая цепь», но и западными: «Книга учения христианского» (Чехия), «Парижский хозяин» (Франция) и другими. По существу, «Домострой» систематизировал и оформил сложившиеся к тому времени представления о нормах поведения, о моральных ценностях, о правильных принципах организации жизни вообще.

Возникнув, «Домострой» почти сразу получил распространение среди новгородских бояр и купечества. Впрочем, допетровское время было медленным, и для XVII столетия домостроевские предписания продолжали оставаться вполне актуальными.

В середине XVI века «Домострой» был переписан протопопом Сильвестром – духовником и сподвижником Ивана Грозного – в качестве назидания молодому царю. Некоторые исследователи (Д. П. Голохвастов, А. В. Михайлов, А. И. Соболевский и другие) даже считают автором «Домостроя» именно Сильвестра.

Обновленная же его редакция была составлена иеромонахом московского Чудова монастыря, работавшим справщиком московской духовной типографии, а позже игуменом Карионом (Истоминым) в XVII веке. Этой редакцией, объединившей несколько существовавших на тот момент версий, скорее всего, и руководствовались люди того времени, в которое стараниями сотрудников музея на целых два с половиной часа отправляются экскурсанты.

Сегодня именно в палатах бояр Романовых можно увидеть, как выглядела жизнь по «Домострою»: здесь оживают сцены патриархального быта.

Экскурсия по трехэтажному зданию начинается в подвале XVI века, куда ведет крутая старинная лестница. Это – подвал, который действительно принадлежал боярину Никите Романовичу. Там расположены несколько печей, которые отапливали весь дом – печи на втором и третьем этажах нагревались горячим воздухом, поднимающимся по специальным каналам снизу. Там же, в подвале, можно увидеть сундуки – прототипы шкафов более позднего времени, в которых хранили ткани, одежду, обувь, утварь, посуду, деньги и драгоценности, оружие и доспехи, – боярин, если ему приходилось идти на войну, обязательно должен был прибыть к месту назначения при своем вооружении и на собственном коне.

На втором этаже – небольшие комнаты с тяжелыми сводчатыми потолками. Самая большая из них, с окнами, выходящими на Варварку, – трапезная, или «Столовая палата». В ней принимали гостей, проводили официальные встречи, обедали. Рассаживались гости – как и предписывал «Домострой» – согласно «местничеству»: чем ниже был социальный статус гостя, тем дальше от хозяина приличествовало ему садиться. Рядом со столом – принадлежности для мытья рук во время пиршества: небольшой столик с кумганом (умывальником) и чашей (лоханью). Вдоль стен и стола – множество традиционных лавок и деревянные, обитые прорезным железом ларцы с крышками, расписанными изнутри. Здесь же – пять кресел, которые были редкостью в русском доме XVII века. У стены находится поставец – шкаф-горка с уступами, на нем расставлена столовая посуда. Выставлены здесь и иноземные вещи, свидетельствующие о развитии торговых связей России того времени с Востоком и Западом. Среди них – шведское паникадило, полавочники турецкого бархата, немецкая гравюра, уже упомянутый портрет боярина Стрешнева, шкаф со слюдяными створками, фигурным фронтоном и нижними дверьми, украшенными росписью в виде крупных тюльпанов.

Смежная со столовой комната, окнами во двор – «кабинет» боярина. Окна ее обращены во двор. Ничего лишнего. Под иконой – рабочий стол с письменными принадлежностями. Возле стола – кресло, лавка, чуть поодаль еще одно кресло – высокое. Здесь же – сундук-теремок с книгами в кожаных переплетах, глобус голландской амстердамской работы 1642 года, портреты русского дипломата XVII века и думного дьяка И. Т. Грамотина и картина «Осада Смоленска польско-литовскими войсками в 1610 году». Две стены комнаты обиты сукном, две другие – золоченой фландрской кожей, которая в те времена слыла особенно изысканным украшением. Возле входной двери – печь из зеленых поливных изразцов с рельефными изображениями исторических сюжетов, сказок и бытовых сцен: «Александр Македонский», «Соловей-разбойник», «Борцы борются» и другие.

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Социопата 4

Сапфир Олег
4. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.82
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 4

Идущий в тени 4

Амврелий Марк
4. Идущий в тени
Фантастика:
боевая фантастика
6.58
рейтинг книги
Идущий в тени 4

Защитник

Астахов Евгений Евгеньевич
7. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Курсант: назад в СССР 2

Дамиров Рафаэль
2. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 2

Новый Рал 5

Северный Лис
5. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 5

Фиктивный брак

Завгородняя Анна Александровна
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Фиктивный брак

Последняя жена Синей Бороды

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Последняя жена Синей Бороды

Я еще не барон

Дрейк Сириус
1. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не барон

Сотник

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Сотник

Газлайтер. Том 12

Володин Григорий Григорьевич
12. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 12

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Лорд Системы 3

Токсик Саша
3. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 3

Курсант: назад в СССР

Дамиров Рафаэль
1. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР

Мой любимый (не) медведь

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.90
рейтинг книги
Мой любимый (не) медведь