Музей королевы Софии. Мадрид
Шрифт:
В период Первой мировой войны творец поселился на острове Майорка в Пуэрто де Полленса, где организовал художественную школу. Он с успехом представлял свои картины в выставочных залах Америки и Европы.
Жоан Миро (1893–1983) Сиурана. Дорога 1917. Холст, масло. 60,6x73,3
Самым красивым пером на шляпе сюрреализма назвал каталонского художника Жоана Миро основатель течения Андре Бретон. Но, приступая к этой картине, живописец не помышлял о сюрреализме, он возник позже.
Мастер родился в Барселоне в семье ремесленника,
На панорамы деревенек (таких, как Сиурана) Миро смотрит влюбленными глазами, по-детски упрощая формы. Цветные полосы борозд улыбаются у него радужными переливами. Те же веселые краски мерцают пятнами на стенах каменных домов. Четко выстроенное, но мозаично сложное пространство холмистого пейзажа, переданного цветными зигзагами, словно наполнено творческими ритмами природы.
Жоан Миро (1893–1983) Портрет II 1938
Буквы, слова, надписи прочно вошли в живописный словарь Жоана Миро. Прихотливо бегущие, кудрявые строчки стали подчас основным выразительным средством наряду слинией. Эти пристрастия иногда приписывают дружественным связям Миро со многими поэтами и писателями, такими как Тристан Тцара, Пьер Риверди, Генри Миллер, Эрнест Хемингуэй, Андре Бретон, Луи Арагон, и многими другими.
На данном произведении слово «ласточка» позволяет угадать в графическом символе и цветных пятнах летящую птицу. Вольные игры простых форм и линий, ярких, локальных цветов в безграничном пространстве сделались главным в творчестве Миро. Представленный, один из «воображаемых портретов», написан во Франции в самый тяжелый период биографии художника, который до глубокой депрессии переживал трагедию гражданской войны, раздиравшей горячо любимую им Испанию. И все же сама картина может легко послужить иллюстрацией к его словам: «Самые простые вещи порождают во мне идеи. И так кусочек нитки может стать началом мира». А. Бретон отметил, что в искусстве Миро есть «творческая свобода, идейность, спонтанность».
Жоан Миро (1893–1983) Дань уважения Пикассо. Женщина-птица-звезда XX век. Холст, масло
Птицы и созвездия, женщины и музыка наполняют картины Миро, становятся объектами его скульптуры (представленной в парке Жоана Миро в Барселоне). Конечно, речь идет об образах-знаках, сделанных гибкими линиями, цветными кружочками, бантиками, звездами. Линеарные волны и выразительные пятна-кляксы подчас воспринимаются как абстрактные элементы композиции, но мастер всегда опровергал такое понимание (вернее, непонимание) своего творчества. «Для меня форма никогда не бывает абстрактной, — говорил он, — она всегда — звезда, человек или еще что-нибудь». В совместных мероприятиях сюрреалистов художник участвовал охотно, однако отмечается и некая отдельность его существования по отношению к движению. Он создал свой собственный стиль — праздничный, наивно-ироничный, способный на волшебные преображения и открытия и при этом полный доброй надежды.
Впервые Миро встретился с Пикассо весной 1919. Уже достигший славы мастер решил поддержать молодого земляка и купил работу «Испанская танцовщица» на
Маруха Мальо (1902–1995) Фестиваль La Verbena 1927. Холст, масло. 11 9x1 65
Сокурсница Сальвадора Дали по Академии Сан-Фернандо Маруха Мальо (собственно Анна Мария Гонсалес Мальо) дружила не только с ним, но и с Лоркой, Бунюэлем, Рафаэлем Альберти. Однажды, когда компания молодых людей попыталась осмотреть бенедектинский монастырь Санто-Доминго де Силос в Старой Кастилии, монахи не пожелали впустить девушек («Никаких юбок!»), Маруха и ее подруга натянули рукава пиджаков Лорки и Дали себе на ноги, волосы убрали под шляпы. Учебное заведение Мальо окончила с отличием.
В 1927 художница вошла в группу «Поколение 1927», ее лидерами были Бенхамин Паленсиа и Альберто Санчес. Философ Ортега-и-Гассет, увлекшись творчеством Мальо, организовал ее выставку в своем журнале «Западное обозрение». В представленной здесь картине, как и в других динамичных работах автора этого периода, отразились тенденции магического реализма, четкая графичность энергичных контуров соединяется с ярким и даже пестрым колоритом.
Творчество Мальо на долгие годы оказалось забытым. Но в 1979, 1992 и 1993 прошли ее ретроспективные выставки, в 1982 художница была награждена медалью Министерства культуры Испании «За заслуги в изобразительном искусстве». Национальная же премия искусств была вручена девяностотрехлетней Мальо перед самой ее кончиной.
Ив Танги (1900–1955) Беломантия 1927. Холст, масло. 55x38
Беломантия — гадание по стрелам, которое было в обычае у древних: жителей Месопотамии, греческих жрецов (греческое «belos» переводится «жало»), арабов, скифов. Подсказки стрел использовались по-разному. Воинственные халдеи писали на них наименования городов и мест, куда предполагали идти походом и наугад вытаскивали из колчана предсказание. Другие использовали магические знаки и дальностью дистанции при стрельбе определяли ближайшую судьбоносную цель. Путешественники, сомневаясь в маршруте, пускали стрелу в воздух и по направлению острия при приземлении продолжали путь.
Судьба художника необычна. Сын морского офицера, сам моряк, Ив Танги неожиданно был покорен таинственными метафизическими полотнами Джорджо де Кирико и занялся живописью. Свои пустынные пейзажи он наполнил тревогой. Их называли жестоким и дотошным описанием дней после катастрофы, а позже — предчувствием пейзажей после атомного взрыва. Танги заселил полотна непонятными предметами-существами, выписанными с такой убедительной конкретностью, что их трудно отнести к абстракционизму. В 1925 он примкнул к сюрреалистам, а в 1927, когда была создана представленная работа, открыл свою первую персональную выставку.
Рене Магритт (1898–1967) Тайна похоронной процессии 1927. Холст, масло. 73,5x100,5
Работ испанских живописцев в Центре искусств королевы Софии гораздо больше, чем иностранцев, и все же здесь есть полотна авторов, признанных классиками XX века, например Ива Танги. Таков и бельгийский сюрреалист Рене Магритт, рациональная парадоксальность художественного мира которого подчеркнута черным юмором его картин. Их персонажей, даже хорошо и точно выписанных, нельзя назвать одушевленными, поэтому метаморфозы, происходящие с ними, часто соответствуют сюрреалистической идее «промежуточности».