Музейный артефакт
Шрифт:
«А ведь предупреждал Мар-Самуил!» – с запоздалой благодарностью вспомнил он предостережение учителя.
«Но ты его плохо отблагодарил», – с запоздалым раскаянием пришла следующая мысль.
– Вот еще одна улика! – из кабинета вышел Ави. В руках он держал кинжал с витой рукоятью, украшенной рубинами.
– Римский закон запрещает иметь оружие жителям Иудеи!
– Мы представляем власть Иудеи, а не Рима! – Шрага неодобрительно покачал головой, но кинжал взял и завернул в ту же тряпицу, что и перстень.
Глава 7
Смерть в Ершалаиме
Наступило время второй стражи [28] .
28
Вторая стража – с 22 до 02 часов.
Кфир понимал, что надеяться не на что. Шрага мастерски провел допрос, умело составил протокол, подробно описал улики, изобличающие его в колдовстве… Доказательств вполне хватит для вынесения обвинительного приговора. А это – либо изгнание в пустыню, либо побивание камнями.
В конечном счете итог один, потому что изгнанные крайне редко выбираются из пустыни живыми. Только если повезет наткнуться на египетский или сирийский караван, который не связан иудейскими законами и не обязан отторгать осужденного. Но вероятность этого крайне мала, а без помощи и воды человек под палящим солнцем на второй день превращается в высушенную мумию. Тем более что магический перстень у него отобрали, а подарок Вителия Гарта, несмотря на свою красоту и огромный рубин, не мог ничем помочь… Эх, надо было учиться у Мар-Самуила превращениям! Обратиться в ворона и улететь… Впрочем, самому Мар-Самуилу это не помогло…
И все же в душе теплилась надежда, что Черный властелин не оставит своего слугу без помощи.
– Освободи меня, о великий! – взмолился Кфир, обращаясь то к пустоте под черным капюшоном, то к зеленой морде саранчи с рогами. – Вытащи меня из этой темницы!
Ничего не произошло, и никакого внятного ответа на свое обращение он не получил. Правда, через некоторое время во дворе раздались тяжелые шаги и звон оружия.
– Мне приказано забрать лекаря Кфира и немедленно доставить под руку наместника Публия Крадока! – послышался твердый голос с командными интонациями, который показался Кфиру знакомым. Он прижался лицом к узкому окну, но ничего не увидел и весь обратился в слух.
– Колдун должен завтра предстать перед судом синедриона! – возразил здоровяк Акива.
В поле зрения показалась массивная фигура стражника, он пятился, держа в опущенной руке увесистую дубину. Рядом пятился его напарник, тоже с дубиной.
– Ввиду особой важности дела его будет судить прокуратор! – оказывается, голос принадлежал трибуну Клодию. Он и еще один легионер надвигались на стражников, положив руки на рукояти мечей.
– Колдовство подсудно местной власти, – настаивал здоровяк.
– Но законы Рима выше местных! – Клодий потянул меч из
– Хорошо, я подчиняюсь! – поспешно сказал он и, склонив голову, принялся отпирать замок.
Гладий скользнул на место.
– А ты принеси все доказательства! – скомандовал Клодий второму стражнику, и тот стремительно бросился выполнять приказ.
Дверь резко распахнулась. От сильного толчка Акива отлетел в сторону, на пороге появился приземистый силуэт трибуна.
– Выходи, лекарь! Тебя ждет прокуратор Крадок!
Через несколько минут Кфир, развалившись на мягком сене, ехал в двухколесной повозке. После пережитого напряжения руки, ноги, да и каждая жилка тела дрожали мелкой дрожью.
Клодий сидел рядом и тихо, чтобы не расслышал возница из местных, вводил его в курс дела.
– У матери прокуратора – Варении, трепыхание сердца. Собрали целителей, но никто не смог ничего сделать, а некоторые побоялись даже браться! И у твоего Ави ничего не получилось. Я рассказал про лучшего городского лекаря, и Крадок приказал доставить тебя к нему несмотря ни на что… Думаю, я подоспел вовремя!
Клодий засмеялся, но тут же оборвал смех и продолжил:
– Это семья знатного рода, прокуратор назван в честь своего деда – префекта Рима, а его брат в честь отца – командира преторианской гвардии. Если ты поможешь их матери, думаю, все обвинения будут сняты!
Кфир глубоко вздохнул и лег на спину, широко раскинув руки. Прямо над ним светили с неба золотистые звезды и толстенький желтый полумесяц. Сейчас они выглядели совсем не так, как через щель в стене узилища. И дышалось сейчас совершенно не так, как там. Свобода! Черный властелин вновь помог ему! Что он за это потребует? Ладно, не важно… Главное, удалось вырваться из застенка и избежать суда…
Вскоре они прибыли на место. Стража у ворот при виде Клодия отсалютовала копьями, отставив их на длину вытянутой руки и вновь прижав к туловищу, да еще пристукнув древками о землю.
Несмотря на позднее время, дворец не спал. Усиленная стража перекрывала темные аллеи, слуги с факелами стояли у входа, в окнах тоже метались беспокойные сполохи света, отражая царящую во внутренних покоях сумятицу.
Они поднялись по ступенькам и вошли внутрь. Кфир не один раз бывал у Вителия Гарта и проходил гораздо дальше обычных посетителей, а потому неплохо знал расположение помещений. Они прошли через высокий прохладный холл, выдержанный в серых и пурпурных тонах. В углу, прямо на полу, под надзором легионера с копьем понуро сидели все лекари Ершалаима: человек десять – от заведомого шарлатана Мисаила до «номера второго», как Ави сам себя называл до недавнего времени. Теперь, наверняка, он считал себя «номером первым».
Все подняли на звук шагов головы, которые уже непрочно сидели на плечах и могли в любой момент отделиться от никчемных туловищ. При виде Кфира на всех лицах появились улыбки надежды. На всех, кроме испуганного лица Ави. Тот снова уткнулся мрачным взглядом в пол. Кфир презрительно усмехнулся.
Потом они шли по отделанному красным гранитом коридору с длинным бассейном посередине, в котором плавали золотые рыбки и через каждые семь шагов били струи приятно журчащих фонтанов. На стенах, чадя, горели факелы, а в промежутках между ними недвижно, как статуи, замерли в полумраке копьеносцы.