Муж амазонки
Шрифт:
Скрутить из этих волокон настоящие нитки было проще — приспособления для изготовления канатов известны давно, всего-то потребовалось изготовить это оборудование очень маленьким. Ювелир, даже сделал отдельные детали из золота. Оплетение стеклонитью идеально гладкого бревна выполнили кружевницы. Естественно, никаких финтифлюшек они не делали, обычную косую сетку, но разобраться с ворохом коклюшек кроме них никто не способен, опять же начать плетение и аккуратно завершить его по прямой — это требует специфических навыков, тем более, натяжение и плотность полотна необходимо тщательно выдерживать. Специальный цемент для пропитки будущего ствола Базиль делал сам — слишком много тонкостей надо учесть при подготовке вязких композиций. Он же и пропитку провёл,
Потом второй слой плетения и пропитки, третий… семи показалось достаточно. Так, на вид уже вполне подходящая толщина. И тут пришло горе. Слазить с шаблона труба не желала категорически.
По оси бревна просверлили отверстие. Свёрлами максимальной длины, какая у них получилась да с двух сторон — а всё равно не хватило до встречи, так что остаток проковыривали уже костяным инструментом. Потом смочили изнутри бензином и подожгли. Чтобы лучше горело, поставили чуть наклонно, давая воздуху путь снизу. Потихоньку выжгли до того, что оставшаяся деревянная стенка бывшего шаблона отошла от стеклонитевой оболочки. Уфф!
Испытания этой конструкции дали странный результат. Порохом, швыряющим грузик-поршенёк, разорвать полученную с такими муками трубу не удалось. Зато после полутора десятков отпалок заметно поддалась обмазка. Пороховые газы стали выдавливаться в стороны, особенно в нижней части мортирки. Опять нехорошо. Базиль уже собирался отчаяться и бросить это безнадёжное дело, но тут стеклодув притаранил новый образец. Он повторил рецептуру той давнишней согнувшейся стеклянной палочки, хотя, подшаманил с нею немного. Вот эта труба спокойно перенесла сотню выстрелов перед тем, как лопнула. Да и то, не в клочья её разорвало, а растрескало, но вести дальнейшую пальбу уже смысла не было.
И вот тут-то, вдруг ни с того, ни с сего и всплыли перед его внутренним взром отскакивающие от камня комки, из сваренного его руками конопатного клея. Которые с серой были намешаны. Порывшись в записях, он второй экземпляр стеклянного ствола сварил в составе, где этой самой серы подмешал просто огромное количество. Получившаяся резина оказалась настолько твёрдой, что звенела при ударе, но какая-то упругость ей всё-таки была присуща.
Получившийся коричневый ствол, выстеленный изнутри стеклом, разорвать зарядами им так и не удалось, хотя пороху спалили немеряно. Разумеется, хотя и добавляли помаленьку количество взрывчатого вещества, но и переусердствовать опасались. Брали за основу значения, характерные для каменных пушек, а то ведь понятно, что если напичкать как следует, то рванёт в любом случае.
Базилю нравится это состояние. Это когда устройство, которое он замышляет, предстаёт перед его внутренним взором во всех деталях. И работу каждой части он себе отчётливо представляет. Придумывает из чего и как это изготовить, как собрать, как использовать. Зоенька рассказывает, что-то про Осборн и про кочевников, а муж её мысленно стреляет из миномёта. Прицеливается, измерив расстояние дальномером, выбирает угол возвышения, берёт мину и хвостом вперёд опускает её в ствол. Хлопок — и от распространившейся от среза ствола области сжатых пороховых газов он получает по ушам. Значит, пока снаряд скользит вниз, то есть до воспламенения толкающего заряда, надо отскочить назад и, желательно, присесть.
Он отлично теперь знает, как уменьшить скорость горения пороха, который разгонит мину, как и из чего сделать стабилизатор, чтобы снаряд не кувыркался в полёте, каким образом удалить нагар, образующийся после нескольких выстрелов. А главное — как установить будущее орудие на тримаране так, чтобы толчки при пальбе не раскачали утлое судёнышко. То есть он готов к изготовлению первого образца.
— Так что надул каган короля. И войска Осборнские ему теперь служат, — донеслась до Базиля речь супруги, пробравшись в сознание в обход роящихся там собственных мылей. — То есть государства объединились, как и желал Габриэлкин бывший жених, да вот только ему от этого одно расстройство вышло. Этот Арти оказался хитрой лисой, со всеми договорился и всем чего-то наобещал. Дело кончилось тем, что большая часть Осборнских частей присягнула ему, потому что от него исходят одни сплошные милости. Всем-то дворянам он по душе пришелся. И ведь действительно армию распустил по домам, недоимки простил, пленных помиловал, вольности даровал такие, что и не снилась баронам Осборнским. Обещал мир, процветание и защиту всем подряд.
В городах его встречают цветами и славят на всех площадях. Базенька! Ты хоть что-нибудь понимаешь?
— Арти, говоришь, всех победил, да ещё и Осборн подмял под себя. Хм! От него к нам разведка приходила, ты ведь помнишь!
— Помню, Лаурку ещё выкрали.
— Да. Так что, будем миномёт делать, вот какое дело. А про этого Арти, что хоть известно? А то раньше степняки пасли своих овец да изредка набегали пограбить восточные государства, выбирая помельче. Так они большим войском только ради грабежа и собирались, а если на них кто нападал — уходили подальше. Кто их в той степи разыщет? У кочевников, кстати, баи или беи всеми делами заправляли, а каган, это что-то вроде царя. Это недавно произошло, так нам историк рассказывал, — Базиль честно поднял из глубин памяти всё, что сохранилось там со времён учёбы.
— Миномет? — в глазах Зои заплясали весёлые огоньки, — он нам, ну, никак не помешает.
После того, как решился вопрос с трубой, Базиль действовал быстро и продумано. Три разновидности мин: болванка, разрывная и зажигательная, плита-опора, и, на шарнире, деревянная рамка, перемещая нижний край которой по земле можно менять наклон ствола. Впервые в его практике пришлось задуматься о калибре боеприпаса — а на керамике его выдерживать сложно — и о компенсации разброса диаметров снаряда за счёт надевания на его тело колечка из жесткой резины. Собственно, из-за этого колечка и произошли неплановые задержки при испытаниях. Оно — зараза такая — часто клинило, а без него мина входила в ствол неплотно. Калибровать каждую на токарном станке — так это сильно тормозит работы, уж очень это дело трудоёмкое.
Решение отыскалось очень простое и непонятно почему не пришедшее в голову сразу — на поясок отливали по шаблону колечко из тугоплавкого клея, за счёт которого легко компенсировалась неопределённость в полтора миллишага, которая так портила стрельбу.
А потом дело быстро пошло на лад. Снаряды улетали на пять тысяч шагов и рассеивались в среднем в эллипс двадцать шагов на тридцать. В пределах этого сплюснутого круга осколки гранат сохраняли хорошую хлёсткость и имели шанс пробить обычный деревянный доспех — уж пороху в эти мины калибром в четыре пальца Базиль помещал, как следует. Болванки нарочно сделанные того же веса использовались, в основном, для тренировок, а зажигательных приготовили всего пару сотен, испытали, да и спрятали. По каким целям их применять пока непонятно. Стабилизаторы мин и расположенную между ними чашку для вышибного заряда пороха делали из того самого варианта упрочнённого стекла, что и ствол — этот узел изготавливал стекольщик, вылепляя в пламени жидкотопливных горелок на манер хитровымудренного треножника.
Кстати, кто-то из мастеров назвал новый материал стеталлом, как бы намекая на стекло с некоторыми металлическими свойствами. Но, то ли кто-то не расслышал, то ли язык чей-то споткнулся при произношении, и прижился термин ситалл. Народ в зимний период потянулся к стеклодуву в подручные — очень уж понравились людям затеи с этим обычно чуть мутноватым составом, меняющим свои свойства в зависимости от присадок или режимов закалки и остывания. Так что печек для этого вида творчества понаставили на разные манеры, верстаков, каменных столов. И люди «размялись» ото всей души. Пилы и кухонные ножи, рубящие и колющие короткие дубинки, элементы доспехов и щиты — чего только не изготавливали, едва освоив азы работы с этим материалом.