Муж любовницы моего мужа
Шрифт:
— Да, это странно, — согласилась Зоя. — Обычно они гуляют кругами, ищут траву, отворачиваются от ветра.
— Такое может быть только при одном условии — если…
— Что?
— Если кто-то его направляет.
— Но человеческих следов нет.
— Возможно, он едет на Ангеле верхом? — предположил Дима.
— А сёдла на месте?
— Сёдла на месте, я проверял. Но многие и без седла прекрасно ездят.
— Ты думаешь, Ангел не пропал, а его украли? — спросила Зоя.
— Похоже на то. Надо отследить, куда они едут, но это может быть
— Ну уж нет! Я хочу знать, куда ведут моего Ангела!
Мы ускорили шаг и вскоре миновали развалины усадьбы. Прошли насквозь редкий лесок и попали на окраину Мухобора, где кучно селились цыгане. Едва различимые следы Ангела исчезали в воротах одного из домов. Приблизительно час назад конь был здесь. Зоя заколотила в железные ворота сначала кулаком, потом носком ботинка:
— Эй, хозяин, выходи! Поговорить надо!
Мы с Димой встали по обе стороны от Зои, как телохранители.
Дверь в воротах открылась, из неё высунулся мужик — мелкий, чернявый, с глазами навыкате, как у жабы:
— Кто такие? Чего надо?
— Коня моего верни! — накинулась на него Зоя без предисловий.
Её можно было понять: она потеряла жеребца, полчаса шагала по снежной целине, выискивая в темноте следы своего любимца, и жутко перенервничала.
— Какого ещё коня? — с отвратительной ухмылкой спросил цыган.
— Белого! Самого красивого, которого ты встречал. Если сейчас же не вернёшь моего Ангела, я позвоню в полицию, ОМОН и частную военную компанию. Они всё тут разнесут!
— Иди в жопу, дура! — послал её мелкий мужичонка и разразился бранью на незнакомом языке.
— Эй, мужик, полегче! Это Зоя Ярцева, хозяйка конюшни, — сказал Дима, загораживая собой Зою, которая рвалась в бой. — Лучше отдай коня по-хорошему, и мы тебя простим. Всё равно мы его заберём.
— Не знаю я ни про какого коня! Идите отсюда, пока я на вас собак не спустил!
Из ворот выглянули три злобные собачьи морды с оскаленными пастями. С них только что слюна не капала, настолько они были страшными. Я отшатнулась. Мужик ещё поорал на цыганском языке и заперся во дворе дома. Там слышались и другие голоса. Похоже, в доме скрывалась целая куча преступников. Мы ничего не могли поделать. Нужно было ждать подкрепление.
Отошли от дома под укрытие деревьев. Мороз кусал за щёки, замёрзшие губы с трудом шевелились. Зоя достала телефон, сделала несколько снимков и поставила геометку на карте. Отправила данные Кириллу. Потом позвонила ему и пересказала разговор с похитителем Ангела. Кирилл сказал, чтобы мы шли домой, он сам всё решит.
Зое не хотелось покидать пост под деревом. А вдруг цыгане перепрячут Ангела в другом месте, где мы никогда его не найдём?
— Я дождусь Кирилла здесь, а вы идите, — предложил Димка. — У вас уже нос белый. И у Маши тоже.
Зоя сомневалась, но я видела, что она замёрзла и устала. Я тоже продрогла до чёртиков. Пока доползём до конюшни — обе околеем и что-нибудь себе отморозим.
— Послушай, — сказала я, — пусть Димка следит за цыганами, а мы пойдём ко мне. Это минут десять отсюда. Отогреемся, подождём Кирилла. Тут близко. Его машина будет проезжать мимо дома. Другой дороги нет, так что мы его не пропустим.
Зою это убедило. Она взяла меня под руку, и мы бодро пошагали к дому моей мамы.
А там нас ждал сюрприз. Братец привёл знакомиться к родственникам свою невесту — миниатюрную кареглазую девочку, которая жалась к Стасу так, словно у неё никого в этом мире больше не было. Как будто вся её родня внезапно улетела на Марс, оставив её круглой сиротой.
— Знакомьтесь, это — Люба, моя будущая жена, — с благоговейными нотками в голосе сказал Стас. — Мы очень любим друг друга.
Ну разумеется! Только ради большой любви идут на такие серьёзные преступления, как угон коней!
— А ещё у нас будет ребёнок.
Я так и плюхнулась на стул, не снимая одежды. А мама и Зоя искренне поздравляли молодых. Мама аж расплакалась. Начала собирать на стол, порезала копчёной колбаски, куриного рулета. Не знала, на какое место усадить беременную невестку, чтобы ей было удобнее. У Зои в рюкзачке как нельзя кстати нашлась хорошо охлаждённая бутылка виски.
Во время ужина я улучила момент и оттащила Стаса в нашу комнату. Прижала его к стене:
— Как ты мог? Это же любимый конь Зои! Ты бессовестный малолетний засранец!
Он мог бы легко вывернуться, но молча принимал справедливые упрёки. Потом горячо зашептал:
— Маша, я ничего не мог сделать! Я отдал ему четыреста тысяч и попросил рассрочку на остальные шестьсот. Этот гад только ржал и не хотел отдавать Любу. А она беременная! Я должен был её забрать, я не мог оставить её с мужем. Как ты не понимаешь?
— Но коня-то воровать зачем?
— Он сказал, что если я приведу Ангела, мы будем в расчёте. Они давно хотели его умыкнуть, но не могли подобраться к конюшне. А я там свой был. Меня все знали и спокойно пускали к лошадям. Я ж типа родственник главного ветеринара.
— О господи.
— Я не хотел никого красть, я не вор, но у меня не было выбора! Я пробрался на конюшню, вывел Ангела и ускакал в Мухобор. Конь меня знал и вёл себя послушно. Я отдал Ангела Якову, а он отдал мне Любу. Вообще без вещей, в одном платье, даже без пуховика. Голую и босую, как он и обещал. Но я так счастлив, Маша, так счастлив!
— Ты идиот, — сказала я. — Сейчас ты пойдёшь к Зое, упадёшь на колени и будешь просить прощения.
— Умоляю, не говори ей! Если узнает она, то узнает весь посёлок, слухи быстро распространяются. Я уйду в армию, а Любе здесь жить. Все будут смеяться, что я выменял её на лошадь. Такой позор для цыганской девушки!
— Что ты предлагаешь, Стас? К дому Якова уже едет Кирилл Ярцев. Может, даже с омоновцами.
Стас реально бухнулся на колени, но только передо мной, а не владелицей Ангела: