Муж мой - шеф мой? или История Мэри Блинчиковой, родившейся под знаком Тельца
Шрифт:
— Привет! С праздничком тебя! Чего такой безрадостный?
— И тебя тоже, Мэри, — понуро отвечал Петька. — Да у нас неполадки дома, у всех Рождество как Рождество, а у нас — дурдом на колесах…
— А что случилось, Петь?
— Да представляешь, трубу в подъезде прорвало, с самого утра, водопроводчиков ждали, а они, ну ты понимаешь, уже с утра праздновать начали… Беда, в общем, ну мы своими силами начали, потом аварийка…
— Трубу? — я насторожилась.
— Да, говорю же, прорвало, — с досадой повторил Петька. — А потом, уже до кучи, сосед бывший приперся, жалко его, конечно,
— Почему плачет?
— А не понял я, — махнул рукой Петька. — Вроде говорил, что поменялся, у него недавно жена умерла, Катерина Андреевна, так зачем ему в двухкомнатной одному… Сокрушался, что паспорт не отдали…
Муханов с трудом подбирал слова. Похоже, славный праздник Рождество он все-таки успел достойно отметить, даже на обычные шутки и анекдоты сил не осталось. Словно прочитав мои мысли, Петька признался:
— Ну и мы потом, сама понимаешь, отметили… В общем, справили с грехом пополам, и Кошкина позвали — у меня Светка знаешь какая жалостливая, говорит, не прогонять же его, бедолагу!
— Петь, может тебе чаю горячего глотнуть? Пойдем, налью?
— Да куда ж я пойду, а кто вместо меня встанет — Пушкин, что ли?
Хорошо бы! Я представила себе Александра Сергеевича, взирающего на нынешние страсти — да его бы кондрашка хватила! Хотя, если подумать, чувства и отношения людей с той поры ненамного изменились… Я рассмеялась, потрепала несчастного Муханова по плечу и поскакала наверх — работать.
…Петька тряс меня за плечо.
— Так ты представляешь, какая штука, — с жаром рассказывал Муханов. — Вовсе он и не поменялся, надули его, как простачка! Ему что обещали: квартиру за городом, — он и поверил, святая простота! Поили, обхаживали, подписал он все, отвезли в Сланцы — 140 км от города и оставили там в сарае без окон и дверей! Надеялись, верно, что там и помрет, да силен оказался сосед мой, вернулся.
— Ужас!
— Нет, Мэри, это еще не ужас. — Петька наклонился ко мне ближе. — Ужас в том, что, похоже, шарашка наша к этому делу причастна.
Меня как холодной водой окатили. Я застыла, словно соляной столб. Какое-то нехорошее, ох, совсем нехорошее предчувствие заползало, ломилось, толкалось. Муханов молчал, эффектно, как положено, выдерживая театральную паузу.
— Ну, Петька! — почти закричала я.
— Я вчера только пива собрался выпить, — важно начал Петька, — вдруг — звонок из офиса, выезжай, мол. Водила главного заболел, а его срочно везти куда-то надо. Ну, попереживал, конечно, не без этого, Светка тоже под руку попалась — ну, не суть…
— Петя!..
— Да… Ну и поехал, а что делать — я человек маленький, — заметив мой отчаянный взгляд, Муханов заторопился: — Возил я их, возил, в один кабак, потом в другой…
— Кого, Петь?
— Как кого? — искренне удивился Муханов. — Полозова, его проститутку и этого… с повязкой…
— Одноглазого? — ахнула я.
— Ну да, его, жуткий хмырь. Переругались все — вдрызг… — Петька заржал, как конь. — Мэри, анекдот вспомнил: врач диктует: «У пациента черепная травма». «Может, черепно-мозговая?» — спрашивает дотошный практикант. «Да нет у него мозгов, — с досадой отвечает врач, — раз на день рождения жены с любовницей пришел…» Н-да-а… Короче, напились они все да и портфельчик свой в машине и забыли. Я его сегодня утром, конечно, наверх отнес, но… — Петька сделал круглые глаза.
Мне захотелось убить Петьку, но он мог еще пригодиться.
— В общем, мне, конечно, очень стыдно, но такие они разговоры вели… нехорошие, в общем, посмотрел я, что в том портфельчике было.
— ???
— Там бумага была, какая-то купля-продажа, и фамилия — Кошкин, а еще — паспорт Фомича там был! А он, я как раз вспомнил, мне про какого-то одноглазого все втирал, мол, мужик с повязкой его и спаивал. Мэри, ты чего?
Ноги стали вмиг ватными, стало трудно дышать. Я вдруг вспомнила, как страшно побледнел Полозов тогда, в Рождество, в ресторане, при упоминании одноглазого. Постойте-постойте, но ведь он должен был приехать только сегодня! Ревность скользкой змеей обвилась вокруг меня и сдавила горло так, что стало трудно дышать. А я-то, дура, думала, как там без меня Степа, скучает, бедненький-несчастненький, наверное! Неужели…
— Все в порядке?
— Да, Петь, не волнуйся, — я полной грудью вдохнула морозный воздух, стало полегче. — А проститутка — это ты кого имел в виду?
— Ну кого-кого, не знаю я, как зовут, такая краля, как с журнала модного сошла только что, постоянно здесь ошивается.
Инесса!
— Короче, понимаешь, мужику идти некуда вообще! В нашем ЖЭКе руками развели: мол, извините, ничего поделать не можем, всего хорошего!
Картинка выстраивалась фантастическая: Кошкин — рождество — трубы — Инесса…
— А где он сейчас… живет?
— Я так и не понял. — Муханов смущенно кашлянул. — Он телефончик-то оставил, вроде у друзей каких… Мир, знаешь, не без добрых людей.
Происходящее дальше проходило как в тумане: разъезжающаяся дверь, лестница, звонок по телефону, долгое томительное ожидание… Зазвонил местный.
— Мария Николаевна, мне бы поговорить… — мялся в трубке «загородный строитель» Павел Кузьмич.
Какой настырный! Все в офисе давно знали, что Степан имеет на меня виды и Мэри Блинчикова — объект неприкасаемый.
— Ничего особенного, легкий обед, скрасящий одиночество холостяка, — бормотал, шмыгая носом, не соблюдающий субординацию главный менеджер.
Хоть бы высморкался разок, что ли!
— Павел Кузьмич, я бы с удовольствием, — решительно прервала я излияния «холостяка». — Мне надо срочно уехать, дело личное и не терпящее отлагательства! — и бросила трубку.
Я бросила листочек с адресом в сумку, прилепила к компьютеру липучку «Буду завтра» и выскочила в коридор.
МАСКИ СБРОШЕНЫ
На следующее утро, войдя в основательно проветрившийся за ночь кабинет и скинув плащ, я первым делом взялась за ледяную телефонную трубку и набрала номер. Мне оставалось решить маленький, но довольно-таки большой вопрос. Спит, наверно. Ждать пришлось долго.
— Петь! Это я.
— Мэри, я ж с суток, побойся бога! — заканючил Муханов спросонья.
— Петя, мне от тебя нужно одно: вспомни, в том портфеле еще что-нибудь было?