Муж мой - враг мой
Шрифт:
— Но это только потому, что мы все несколько… огорчены, — она бросила на меня быстрый извиняющийся взгляд, — тем, что вы с первых шагов в качестве супруги герцога Вейлеронского, проявили такое… небрежение традициями!
Теперь в её голосе слышалась скорбь. А я пыталась “причуяться” к ней с помощью дара — и не могла. Мало того,что магов в принципе читать получалось из рук вон плохо, в последнее время я всё чаще ловила себя на том, что наглотавшись отрицательного к себе отношения со всех сторон, просто боюсь применять чутье. А без его помощи определить, сколько
— И какими же традициями я пренебрегла? — я собрала в кулак всю наличную кротость с этим вопросом.
— Быть с мужу поддержкой в горе и в радости, — грустно признала мать Вейлерона.
Я попыталась понять, что она имеет в виду.
Вот так сходу получалось не очень.
— Но ведь… его светлости нет дома?..
Во взгляде свекрови после этого вопроса появилась жалость.
— Ваша светлость... тэя Нисайем, в нашем роду брачные клятвы — не пустой звук. Я не знаю, как было у вас дома, в Алассе, но здесь, в Вейлероне, “в горе и в радости” означает именно то, что означает.
Стоп. Это она сейчас пытается мне втолковать что, у них здесь жена едет вместе с мужем в осажденную крепость?..
Бред. Не может быть. Что делать женщине на войне?
Я представила, что сказал бы на это батюшка, и мышцы пугливо сжались.
С другой стороны… Это же Вейлероны! Они вон на родовых цветах, судя по всему, немного повернуты — кто знает, как далеко зашло их помешательство?
Ехать мне? На передовую? В крепость, под стенами которой стоит малая волна инородцев?
Я обвела взглядом благородных, достойных тэй.
У меня только один вопрос: если я сею же секунду сорвусь с места и помчусь туда со всей доступной мне скоростью, удастся ли выдать это за то, что я так хочу быть хорошей женой?
От ближайшего портала до Карлионского гарнизона было четыре часа пути. Меня встретил лично мэр и несколько раз поинтересовался, не желаю ли я дождаться супруга в городе, воспользовавшись их с женой гостеприимством. Соблазн был велик, я всерьез заколебалась. Серьезно, ну что мне делать в военном гарнизоне? Но перед глазами всплыло осуждающее лицо тэи Керолайн, ее поджатые губы и полный укоризны взгляд.
Жаль, что тэйр Алиссандр так и не ответил на мое сообщение. Надеюсь, он его хотя бы получил…
— Капитан, вы уверены, что я не нарушу ничьи планы своим прибытием? — все еще в растрепанных чувствах уточнила я у офицера сопровождения.
— Никак нет, ваше сиятельство, — отрапортовал боевой маг. — Мы все равно отправляемся в гарнизон с подкреплением, сопроводить вас — большая честь.
Вот так вот взял и перекрыл последний путь к благородному отступлению.
Ладно, в конце концов, если мне до сих пор никто ничего не сказал и даже не посмотрел косо, то может быть, тут и правда такие порядки?..
Карета тряслась на ухабах, новая камеристка, которую я усадила с собой, вместо того, чтобы отпустить на козлы к кучеру, сидела, уставившись в пол и сложив ладони на коленях. От скуки я даже задремала…
Сначала я услышала истошный визг. И не успела толком проснуться, как карета содрогнулась. Затем последовал еще удар, заставивший меня машинально спросонья ухватиться за что попало. А потом карета медленно, со скрипом и треском… повалилась на бок.
Зубы клацнули, я прикусила язык и проглотила вопль, больно ударившись головой. Судя по звуку прыснуло осколками стекло, завыла камеристка. Меня пребольно. приложило о каретный бок и накрыло собственными юбками, и пока я выбиралась из них, карету тряхнуло еще пару раз.
С трудом понимая, что вообще происходит, я кое-как высвободилась, восстановила равновесие, села, и тут сверху донеслось рычание, а мне на руку капнула горячая вязкая слюна. Леденея от ужаса, я подняла глаза и уставилась в оскаленную пасть, в которой зубов было больше, чем волос у меня на голове. Она торчала в проем вырванной дверцы кареты. Из пасти тянулись вниз длинные ниточки слюны. Глаз у твари не было.
Резко закружилась голова, перед глазами потемнело… и тут рычание сменил рев огня. Под истошный визг тварь отшвырнуло. и в освободившийся проем заглянула голова капитана, который тут же протянул мне руку.
— Ваше сиятельство, скорее.
Я уцепилась за протянутую ладонь, меня потянули наверх и тут же подхватили еще руки, вытаскивая из кареты на белый свет. Кто-то сразу спрыгнул на мое место, чтобы вытащить бессознательную камеристку.
— Сюда, ваше сиятельство. Руку. Скорее.
Капитан втащил меня на лошадь перед собой и почти сразу сорвался в галоп. Я даже толком не успела осмотреться и понять, что вообще произошло.
Ледяной ветер пронизывал до костей, я зажмурилась. сжалась в комок, пытаясь хоть как-то сохранить тепло. Было больно, неудобно, и скачка казалась бесконечно пыткой, пока не прекратилась как-то в один миг под зычный оклик: “Открыть ворота!”.
Я вскинула голову, с трудом разлепила, казалось, смерзшиеся ресницы, и увидела, как быстро поднимается решетка, раскрываются кованые железом двери, и отряд поспешно въезжает внутрь гарнизона.
Маленький внутренний двор, забитый людьми. Звонкий стук копыт по камням.
И герцог, торопливо сбегающий по лестнице нам навстречу.
Люди расступались, пропуская его.
Карие глаза сверкали бешенством, и у меня внутри все что-то премерзко сжалось.
Он подошел вплотную, протянул руки и снял меня с лошади. И если бы он не сжимал жестко и уверенно мою талию, у меня подкосились бы ноги, и я бы рухнула прямо там, где стояла.
— Вы можете идти? — он произнес это так тихо, что я сама едва расслышала и смогла только кивнуть.
Еще не хватало, чтобы меня сейчас потащили на руках. Как-нибудь доковыляю.
— Мне не передать словами радость видеть вас, ваше сиятельство, — произнес герцог уже вслух, так, что слышали все присутствующие. — Ваша смелость — достойный пример для подражания и несомненный источник вдохновения в битве.
Слова были сказаны, тон задан, и повисшую во дворе тишину нарушил одобрительный гул.