Муж мой. Враг мой. Дракон

Ворон Светлана

Но как только претерпевал боль и намеревался вступить в бой, Морах сильнее сдавливал розу, и Фэнрид будто ломался.

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась я, закрывая задыхающегося мужа собой, но магии было плевать на физические преграды — она огибала меня и ускользала из мужа прочь.

— Конечно, я предпочел бы иметь частично живого племянника, отлично изображающего неудачливого наследника. Но раз уж вы были так неосторожны и раскрыли мой секрет, то выбора у меня нет, — произнес Морах без капельки сожаления. — Придется пожертвовать

остатками его человечности.

— Ты убил их… — прохрипел Фэнрид за моей спиной голосом, полным ледяной ярости, которой не хватало напора для ответного удара. — Теперь я все вспомнил! Твое лицо, это был ты…

— О, не беспокойся, малыш, — рассмеялся гаденько черный маг, — через несколько минут тебе станет абсолютно все равно, были ли у тебя родители вообще.

— Прекратите! — закричала я на военачальника и выставила руки перед собой.

Не отдавая отчета в действиях, нарисовала в воздухе огромную руну, и она превратилась в непроницаемый щит, поблескивающий льдом. Как будто я использовала магию Фэнрида, даже не задумываясь об этом.

Я даже не знала, что способна на такое!

Нити энергии, покидающие мужа, оборвались, когда вокруг нас вырос купол изо льда. Мы с Фэнридом оказались внутри. Вобрав полной грудью свою внутреннюю энергию, я выдохнула ее в стены, укрепляя щит.

Брови Мораха выразительно полезли на лоб.

Затем его лицо рассвирепело, и он бросил в меня сноп огня. Тот расколол лед будто хрупкую скорлупу и мгновенно превратил его в воду, расплескавшуюся по всей лаборатории.

Я испуганно закрылась руками, но вновь брошенный огонь не достиг моего лица: поднявшийся ветер сбил его в сторону и погасил о каменную стену. Неужели это тоже я сделала?!

— Проклятье! — разозлился чародей, схватил первую попавшуюся под руку мензурку и бросил в мое лицо.

Мне не хватило опыта и скорости реакции, чтобы защититься от физического предмета, но Фэнрид дернул меня в сторону, позволив в последний момент увернуться.

Бутылочка разбилась за нашей спиной, выпустив едкий запах, защипавший глаза и глотку.

Муж попытался закрыть меня собой, но заорал и согнулся от боли, когда Морах безжалостно сдавил розу.

В отличие от Фэнрида, цветок выглядел все лучше: он обретал ярко-красный цвет, черные краешки лепестков оживали.

И вместе с тем я чувствовала, как наша с драконом связь исчезает. Он умирал, и я ничего не могла с этим поделать.

Мое сердце закипело как взрывающийся вулкан, лава хлынула через край, перетекла в руки и вырвалась из кончиков пальцев огнем, который я бросила в Мораха двумя мощными стрелами.

Стоило догадаться, что бесполезно использовать огонь против мага огня. С ухмылкой он перехватил пламя, закрутил его спиралью и швырнул обратно.

Горячая волна ударила как таран, и я очнулась в дальней части лаборатории в объятиях мужа, который подхватил меня в последнее мгновение и принял удар о стену на себя.

Все было кончено:

оставшиеся капли тепла покидали сердце Фэнрида и ускользали прочь. Сердце покрывалось черной коркой, который не растопит уже никакая любовь. Слишком поздно.

Опершись дрожащими руками о мокрый пол, я ощутила вибрацию воды и подняла заслон. Но мои силы уже были исчерпаны предыдущими попытками, и он продержался совсем недолго.

Голова кружилась, каждая клеточка кричала о пощаде. С трудом удерживаясь в сознании, я беспомощно наблюдала за черным колдуном, забирающем жизнь мужа до последней капли.

Глаза Фэнрида потускнели, из них исчезало последнее серебро. Руки безвольно упали вдоль тела, никаких эмоций на лице не осталось: полное равнодушие ко всему.

Он будет жить, Морах не убьет его в прямом смысле. Но он будет все равно что мертв. Станет настоящей марионеткой, слепо исполняющей приказы. Призрак себя прежнего, без величия, без надежды. Без собственных решений и мыслей.

— А чтобы больше не возникло соблазна, — назидательно произнес Морах, вытянув последнюю нить, так что красная, свежая роза заискрила серебром чистейшей энергии, — сделаем так, чтобы больше никто и никогда не отменил моего колдовства.

Он раскрыл ладонь и на розе тут же вспыхнул огонь.

— Вот так. Он больше никогда. И никого. Не сможет. Любить.

В бессилии я смотрела, как цветок сгорает лепесток за лепестком, превращается в пепел и бесследно рассеивается в воздухе.

— Нет… — заплакала я, не в силах справиться с болью.

— Попрощайся с мужем, — великодушно дал Морах мне несколько минут, уходя прочь. — Прикажу подготовить на площади достойную тебя казнь, Шениен из Ланхарии.

Глава 56. Казнь

Мы остались абсолютно одни.

Обняв мужа, я уткнулась в его грудь лицом и безудержно разрыдалась, давая волю чувствам.

Я больше не находила дракона внутри: яйцо почернело и окаменело, в нем не осталось даже искорки жизни.

Исчезло привычное ледяное серебро — то, что делало Фэнрида собой и поддерживало его существование все эти годы после смерти родителей.

Я смогла пробить в его ледяной корке брешь и с надеждой смотрела, как моя любовь пробуждает к жизни первые ростки ответных чувств.

Их не должно было быть. Морах выкрал у него эти эмоции и заточил в вистраг, чтобы манипулировать им. Чтобы принц оставался слеп ко всему, что дяде невыгодно. Чтобы подчинялся и даже не знал об этом.

Морах оставил ему только те эмоции, что превращали его в солдата. Их он оставил сполна!

Но затем вмешалась я и сумела как-то нивелировать воздействие черной магии. Как я это сделала?

Может, это имеет отношение к той руне на моей спине, ограничивающей способности? Если я смогла так сильно влиять на чувства Фэнрида даже с заблокированной магией, на что я была бы способна, обладай полной силой?