Муж напрокат, или Откровения верной жены

Чемберлен Диана

– Да, – признала я.

– Ребекка, – продолжила Симми.

– Верно.

– Она старше, да? Что-то вроде вашего опекуна.

– Ты права. Ребекка всю жизнь заботилась обо мне. Просто не знаю, что бы я делала без нее.

Симми продолжала разглядывать мою руку, однако мысли ее, казалось, блуждали где-то еще.

– Я потеряла всех, – грустно заметила она.

– Свою мать и бабушку, да? Мне очень жаль, Симми.

– Мама умерла, когда рожала меня.

– Симми! – я быстро села. – Я и не знала!

Внезапно мне стала понятна причина ее беспокойства: Леди Элис помогала ей появиться на свет, и мать Симми умерла при родах. А через пару недель рожать самой Симми. Неудивительно,

что она напугана.

Симми попыталась сесть, и мне пришлось помочь ей. Казалось, что она уже не в состоянии управиться с собственным телом. Не обратив ни малейшего внимания на мои слова, она вновь принялась изучать мою руку.

– Вот почему меня всю жизнь растила бабушка, – промолвила Симми. – Перед смертью она долго болела, но в то время тут уже появился Тулли. Он жил в палатке между нашим домом и домом Леди Элис. Бабушке он нравился. Она говорила, что Тулли – мой ангел-хранитель, хотя у меня и нет двойной линии на руке. Бабушка говорила, что может умереть спокойно, зная, что у меня есть Тулли. – Немного помолчав, Симми вновь всмотрелась в мою руку. Коснувшись какой-то линии, она озадаченно покачала головой.

– Что такое? – вырвалось у меня.

– Этот маленький квадратик, – ответила она. – Как-то не сходится. Должно быть, я что-то напутала. Зато я вижу ваших детей. Тех, что вы потеряли. – Она коснулась линии, что-то высчитывая. – Четверо, так?

Я невольно отдернула руку.

– Нет, трое, – голос у меня дрогнул.

– Наверно, я ошиблась, – сказала Симми, пристально глядя мне в глаза. Как знать, не видела ли она их там – тех четверых детей, которых я потеряла.

31 Ребекка

От школы до трейлера было совсем недалеко, но вокруг царила непроглядная тьма. Адам с Ребеккой подсвечивали путь лучами фонариков, чтобы не пропустить лестницу, ведущую к парковке.

Ребекка была сегодня сама не своя. Впрочем, такой она была все последнее время, и ей отчаянно не нравилась та слабая, изнеженная особа, в которую она понемногу превращалась. Что с того, что у нее было подходящее оправдание в виде пропавшей сестры? Даже пациенты перестали быть для нее просто пациентами, а ведь ей всегда удавалось отделять собственно Ребекку от Ребекки-врача. Но сегодня она все воспринимала близко к сердцу. Сначала был этот мальчик, Тристан, с его приступом астмы. Потом двое малышей со сломанными руками. Испуганный старик, чья жена пропала по пути из аэропорта. А в довершение всего – женщина, родившая мертвого ребенка на полу пустующего класса. Ребекка не стала звать на помощь Адама. Более того, она постаралась сделать так, чтобы он вовсе не узнал об этом случае. Они не разговаривали с ним о последнем выкидыше, но Ребекка понимала, какой болезненной должна быть для него эта тема. И когда один из волонтеров рассказал ей про женщину и мертвого малыша, она быстро отправилась на место, чтобы самой принять все меры. После этого Ребекка решила пробежаться, чтобы хоть немного прийти в себя. Поначалу она намеревалась миновать стадион и побегать по улицам города, чтобы не встречаться вновь с призрачной троицей на трибунах. Уже в последний момент она передумала и свернула на беговую дорожку. Как оказалось, к счастью, на этот раз призраки из прошлого решили не тревожить ее своим присутствием.

Адам направил луч фонарика в сторону лестницы.

– Знаешь, – заметил он, – когда я устраивался на работу в DIDA, я не думал, что мне придется побывать и терапевтом, и фармацевтом.

Весь этот вечер они занимались тем, что восстанавливали разграбленную аптеку.

– Я тебя предупреждала, – ответила Ребекка. – Ты просто не поверил, когда я сказала, что нам приходится делать всего понемножку.

За этим

пустым разговором было удобно прятать свои настоящие чувства. Больше всего Ребекку донимал тот странный образ, который всплыл накануне в ее воображении: она, Адам и их общий ребенок. Образ этот продолжал возвращаться к ней в течение дня, еще больше сбивая ее с толку. Хватит этих глупостей, – повторяла она себе всякий раз, когда воображение услужливо подкидывало ей знакомую картинку. Иногда ребенок был мальчиком. Иногда – девочкой. В какие-то моменты она видела его десятилетним, а в какие-то – двухлетним.

Единственное, что оставалось неизменным, – ощущение той глубокой любви, которая царила между ними. Мать, отец, ребенок. Никогда прежде не воображала она себя в роли матери. Разве что очень молоденькой, еще до гибели родителей. Затем ей пришлось стать матерью собственной сестре, и реальный опыт начисто стер романтические мечты. И вот теперь, казалось, воображение ее наверстывало упущенное.

Еще более странной была ее потребность видеть Адама. Просто наблюдать за ним со стороны. Неожиданно для себя она вдруг увидела его новыми глазами. Он всегда казался ей худощавым, и только теперь она заметила, какие у него широкие плечи – совсем как у пловца. Ресницы его словно бы выросли и потемнели за одну ночь. Наблюдая за тем, как Адам перевязывает ногу пациенту, она, будто зачарованная, следила за движениями его рук, таких сильных и мускулистых.

Это муж твоей сестры, напомнила она себе.

«Нет ничего плохого в том, чтобы фантазировать, – сказала ей как-то Дот. – Но ты же не собираешься осуществлять каждую прихоть?»

Это была как раз та прихоть, о которой ей стоило поскорее забыть.

Внезапный звонок вырвал ее из путаницы мыслей. Достав сотовый из кармана униформы, Ребекка глянула на экран. Номер Брента. Так и не ответив, она вновь сунула телефон на место.

– Брент, – сказала она Адаму.

В данный момент ее интересовали исключительно звонки от Доротеи и спасателей. Да еще с незнакомого номера. А вдруг это кто-то, кто нашел Майю?

– Что у вас с ним? – поинтересовался Адам.

Высветив фонариком верхнюю ступеньку, Ребекка взялась за перила.

– Он хочет жениться, а мне этого не нужно, – ответила она. – Я хотела бы относиться к нему так же, как он ко мне, но у меня не получается.

Вот только хотела бы она? За последние две недели все в ее жизни изменилось.

– Вы хорошо смотритесь вместе, – заметил Адам.

– Правда?

– Конечно. Вот только с тех пор, как мы перебрались сюда, ты практически не желаешь разговаривать с ним.

Спустившись вниз, Ребекка посветила фонариком в направлении трейлера.

– Мне сейчас не до него.

– Не думаю, что тебе обязательно выходить за него замуж, но мне нравится, что вы оба так преданы DIDA, – промолвил Адам. – Семья тебе не нужна, так что вместе вы могли бы…

– Все еще может измениться, – сказав это, Ребекка невольно поморщилась. Неужели она произнесла это вслух?

– Что ты имеешь в виду? Брент хочет ребенка?

Немного помедлив, она все-таки решилась:

– Не Брент, а я.

Адам остановился.

– С каких это пор? – Луч фонарика упал ей прямо на лицо, и она поспешила оттолкнуть его руку.

– Понимаю, что это глупо, – тут же пошла она на попятный. – Так, что-то вроде каприза. Началось все… – она вновь помедлила, поскольку не знала, стоит ли ей поднимать эту тему, – с выкидыша Майи.

– В смысле?

– Ну, это не то чтобы осознанно… У меня нет мыслей вроде «я хочу ребенка». Просто мне все время чудится, что я прижимаю к себе малыша. Это такая странная… потребность.