Муж напрокат, или Откровения верной жены
Шрифт:
– Вот это да! – Даже в тусклом свете фонарика было видно, что Адам улыбается. – Ребекка Уорд хочет стать мамочкой. Вот уж чудо из чудес!
– Не совсем так, – заметила она в некотором замешательстве. – Чего мне в действительности хотелось, так это чтобы вы с Майей родили мне ребенка.
– Прошу прощения? – едва не расхохотался он.
– Племянника или племянницу. Я знала, что своих детей у меня не будет, и мне так хотелось, чтобы у меня появился маленький племянник или племянница.
Улыбка
– Извини, – сказала она, виновато касаясь его руки. – Мой воображаемый племянник был твоим реальным ребенком. Прости, пожалуйста.
– Все в порядке, – ответил Адам и вновь зашагал к трейлеру. Молчание окутало их плотным покровом.
Спустя несколько секунд он приобнял ее за плечи, давая понять, что больше не сердится.
– Пора тебе поговорить с Брентом, – заметил Адам. – Может, он тоже лелеет мысли насчет детей.
– Не следовало мне заводить этот разговор, – сказала Ребекка. – На самом деле мне вовсе не хочется детей. Сначала у тебя рождаются дети, а потом ты умираешь и оставляешь их на произвол судьбы.
– С чего вдруг такой драматичный тон? – задержался Адам у входа в трейлер. – Ты, случаем, не консультировалась с психотерапевтом после гибели родителей?
– Оставь меня в покое, – бросила Ребекка. – Лучше открой дверь.
Забравшись в трейлер, она пристроилась за столом.
– Я не могу иметь детей, – сказала она.
Адам, открывавший в это время холодильник, с удивлением обернулся.
– Что значит не можешь?
– Физически-то я могу, но ведь DIDA – это моя жизнь, Адам. А DIDA и дети несовместимы. Вдобавок Брент не хочет детей. Но это, собственно, и неважно, поскольку я не люблю его. Во всяком случае, не люблю так, как Майя тебя любила. – Прошедшее время будто повисло в воздухе, но Ребекка не стала исправлять его. – У вас с самого начала все было по-другому. Я постоянно сравнивала наши отношения с вашими, и мы с Брентом всегда оказывались в проигрыше.
– Так нельзя. – Достав из холодильника бутылку с ледяным чаем, Адам уселся напротив нее за столом. – Нельзя сравнивать одни отношения с другими. Я смотрю на то, как вы с Брентом преданы DIDA. Поверь, это многого стоит. – Вытащив из кармана протеиновый батончик, он принялся его разворачивать. – Мне и самому нравится эта работа. Сложно, конечно, но и интересно. Ну а Майя… Единственное, что заставило ее приехать сюда, – это желание угодить мне.
Ребекка хотела достать свой батончик, но затем передумала: слишком устала, чтобы есть.
– Майя сказала мне… – она взглянула на Адама с некоторой нерешительностью. – Она тревожилась из-за того, что эти выкидыши всерьез испортили ваши отношения.
– Она так сказала?
– Да.
Адам рассеянно
– Это правда, – сказал он наконец. – Дела у нас шли не очень. Сначала ей никак не удавалось забеременеть. А потом еще эти выкидыши.
– В аэропорту вы выглядели по-настоящему счастливыми.
Она вспомнила, как наблюдала за ними в конференц-зале. Вспомнила зависть, которую тогда ощутила.
Адам лишь покачал головой.
– Я только пытался… Я гордился тем, что она решилась на этот шаг. Но было кое-что еще. – Он поиграл оберткой от своего батончика. – Кое-что, о чем я хотел поговорить с ней, но откладывал на потом. Ждал, когда она оправится от последнего выкидыша. – Он печально взглянул на Ребекку. – Шестнадцать недель, что ни говори. Для нас это был настоящий удар.
– Я знаю, – ответила Ребекка. – Но что еще тебя беспокоило?
– Майя ни разу не сказала мне о своем аборте.
– Майя? Об аборте? – рассмеялась Ребекка. – Потому и не сказала, что никогда его не делала. С чего ты это решил?
– Нет, делала. Она сказала об этом, но только после того, как доктор спросила ее в моем присутствии.
Это было все равно как если бы Ребекке вдруг сообщили, что красный цвет на самом деле зеленый.
– Не могу поверить, – заявила она. – Когда это произошло? Вы уже были женаты?
– Нет, когда она была подростком.
– Адам, но это… немыслимо, – она склонилась к нему через стол. – Я бы знала об этом. Майя наверняка сообщила бы мне. Она даже на свидания не бегала, когда была подростком. По крайней мере, в старших классах. Конечно, мальчишки увивались за ней, но после смерти родителей она стала настоящим интровертом. Произойди с ней нечто подобное, Майя наверняка обратилась бы ко мне. Она знала, что я не буду сердиться. Она сказала тебе, кто был отцом ребенка?
– Нет. Мы так и не смогли поговорить об этом. Врач сказала, что у нее на матке наблюдаются шрамы, и спросила, не от аборта ли это. И Майя сказала, что да, от аборта. Она сделала его, когда была подростком.
Ребекка смотрела на него с нескрываемым изумлением.
– Она выглядела такой расстроенной, что я не стал давить на нее. Решил поговорить об этом позднее. – Он устало махнул рукой. – В любом случае все уже в прошлом и ничего с этим не поделаешь. Меня задело не то, что у нее был аборт, а то, что она ничего мне о нем не сказала. По-моему, жена не должна скрывать такие вещи от мужа, особенно если они пытаются завести ребенка. Даже странно, что она ни разу не обмолвилась об этом.
– Такое чувство, будто ты все это выдумал.