Муж объелся груш

Веденская Татьяна

– Все вы так говорите, – обиженно посмотрела на него я. – А потом не хотите даже приехать в клинику… а, не важно. Это все неважно уже. В общем, у меня есть дочь, которую нужно кормить. А мужчины – мужчин я знать не хочу. Тем более чтобы они решали мои проблемы. Нет уж, увольте. Спасибо.

– На здоровье, – задумчиво посмотрел на меня он. – Только имей в виду, что я-то не имею к этому никакого отношения.

– Все вы одинаковы, – ответила я, опрокинув еще один бокал вина. – И не надо мне рассказывать, что я красивая. Я сама знаю, какая я.

– И какая ты? – с интересом спросил он, подставляя мне поближе ароматный хлеб. Вот ведь негодяй. Феерабль, одно слово.

– Обычная. Но с хорошей силой воли, –

заявила я, нетрезво махнув рукой.

– Мне кажется, ты сама себя не знаешь, – задумчиво добавил он. И эта его фраза так странно совпала с той мыслью, которой я была одержима весь вечер, что я вздрогнула и внимательно посмотрела на него.

– А вот тут вы правы, – кивнула я, сощурившись. – Совсем не знаю.

– Так, давай договоримся, что ты называешь меня на «ты». Ладно?

– Но… как же так. Вы же мой начальник, – смутилась я.

– Честно говоря, ты единственная, кто зовет меня на «вы». Это мне как-то даже странно. Не такой уж я и старый, чтобы на «вы» и по имени-отчеству.

– Не старый? – удивилась я. – А какой? То есть… конечно, какой же вы старый! – фальшиво заголосила я, спохватившись.

– Ах ты, вредина! – усмехнулся он. – Отличный «комплимент». А мне, между прочим, всего сорок один.

– Сорок один – ем один! – Я усмехнулась и встряхнула головой. Честно говоря, терпкое сладкое вино вскружило мне голову значительно больше, чем я думала. Наверное, дело в голодном желудке. Мысли терялись, распадались и убегали вдаль по одной. Со мной осталось только сладкое чувство того, что я, оказывается, совершенно себя не знаю. И что он, мой начальник Феерабль, назвал, между прочим, меня красивой.

– Да ты, мадемуазель, кажется, пьяна, – усмехнулся Феерабль, при этом наполняя мой бокал. – Так, значит, ты считаешь, что в сорок один уже можно и на пенсию выходить?

– Откуда я знаю? На вас еще пахать и пахать, и выглядите вы прекрасно. А в троллейбусах пишут, что женщины выходят на пенсию с пятидесяти лет, а мужчины с пятидесяти пяти.

– Мы не в троллейбусе, – усмехнулся он. – Ну ты и штучка.

– Я? – искренне удивилась я. – Сначала девушку вином поите, а потом ее штучкой называете.

– Это так и есть. Штучка. Значит, ты хочешь похудеть. Зачем? Чтобы стать счастливой? Ты считаешь, что, если тебя станет меньше, ты станешь счастливее. Моя жена тоже считала, что счастье в количестве килограммов. И в фигуре. А я уверен, что это все глупость. Вот зачем ты хочешь быть худой? Чтобы нравиться мужчинам?

– Чтобы нравиться себе, – возразила я. И вдруг поняла, что это правда. Я совершенно не хочу нравиться мужчинам. Плевала я на это дело с высокой колокольни.

– Нравиться себе? А что, ты себе не нравишься? – удивился Феерабль, поразительно ловко и красиво расправляясь с ароматным стейком.

– Я себя не знаю. И большую часть лет, что я с собой живу, я себе глубоко противна. Вот только сегодня… пожалуй, сегодня я себя одобряю.

– А зачем ты сменила цвет волос? – спросил вдруг он и посмотрел на меня таким странным взглядом, от которого мне стало не по себе и трудно дышать. – Тоже чтобы нравиться себе?

– Мне показалось, что мне пойдет такой цвет, – прошептала я, впервые осознав, что сижу в ресторане с в общем-то незнакомым мужиком.

– Это ты не ошиблась. Тебе очень идет, – заметил он, продолжая смотреть на меня этим взглядом, от которого у меня мурашки пошли по коже, но одновременно внутри загорелся жар. И где-то из глубины подсознания меня вдруг обожгла четкая и ясная мысль, как ответ на еще даже не заданный вопрос – да, ты права, ты нравишься ему. Ты действительно ему нравишься. Мне, подсознанию, лучше видно, я могу анализировать тысячи невидимых деталей, о которых ты, глупая маленькая девчонка, даже не догадываешься. Я вижу, как меняется его выражение лица, я чувствую его флюиды. Я вижу, как его

бросает в жар, когда ты смотришь ему прямо в глаза. И я говорю тебе, что дело не в том, что он волнуется, как ты чувствуешь себя после обморока или что будет, если ты не поешь. И он вовсе не боится за сотрудницу, которая упала перед ним на асфальт. Дело не в этом. Он может нести любой бред, говорить умные вещи, которые так любят говорить мужчины. Но я-то знаю, что ты нравишься ему, потому что на глубине нашей души все так прозрачно, что такое не скроешь. И теперь это знаешь и ты, как любая из женщин, я имею в виду настоящих женщин, сердца которых открыты для любви. Ты узнала это, и теперь все козыри в твоих руках, моя дорогая. Ты нравишься ему, хоть это и странно. Вопрос только в том, что ты сама думаешь обо всем этом. Нравится ли тебе, что он смотрит на тебя именно так.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Мне тоже понравилось. Я думаю, что теперь я буду блондинкой всегда.

– Хочешь еще вина? – спросил он хриплым голосом.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я могу потерять голову, – ответила я с коварной улыбкой. – Может, будет лучше отвезти меня домой?

– Очень жаль, – огорчился он. – Ты уверена, что хочешь домой?

– Я уверена, что мне не стоит тут сидеть и пить в одиночку вино. А тебе, – я сделала ощутимый упор на слово «тебе», показывая, что принимаю правила этой странной, непонятной для меня игры, – тебе пора к жене. Кстати, если она знает какие-то хорошие и правильные способы похудеть, я была бы рада получить консультацию. Падать в обмороки – это и вправду нехорошо. Не хочу больше подвести начальство.

– К жене? – удивился он, и легкая тень пробежала по его лицу. – Ах, жене. Знаешь, я вряд ли смогу тебе помочь с этим. Дело в том, что мы развелись.

– Развелись? – удивилась я. – Почему?

– Были причины, – сощурился он. Значит, он свободен? Или он мне сейчас соврал? Нет, с таким лицом не врут. Впрочем, это не имеет для меня ровно никакого значения, с удивлением отметила я. Да, он мне нравится. Интересно, это так же очевидно для него?

– Ты ее бросил?

– Кого?

– Ее.

– Нет, не я, – замотал головой он. – Знаешь, я думаю, нам пора.

– Ты прав, – кивнула я.

Он мне нравится, но я не стану делать ни одного шага навстречу. Зачем? Если надо – он сделает его сам. Если нет – не будет больше ни одного мужчины, за которым я стану бегать, как влюбленная идиотка. Никогда. Тут я подумала – как странно, это ведь тоже новость, это тоже нечто новое, чего я раньше о себе не знала. И эта мысль, это новое, что я отметила в себе, мне понравилось тоже. Значит, сила воли и теперь вот это. Неплохо для начала. Ради этого стоило упасть в обморок.

– Пойдем? – кивнул он, расплатившись по счету. Я встала с места, неожиданно чуть пошатнувшись. Все-таки вино было крепким. Но на этот раз он не растерялся и подхватил меня вовремя, не дав мне даже отклониться от выбранного пути. Он взял меня под руку, и мы вышли на улицу, где зябкий холод осенней ночи сменил ненадежное тепло осеннего дня. Он открыл двери и помог мне сесть в машину, потом сел сам и завел двигатель. Магнитола тут же запела какой-то блюзовый мотив. Мы сидели, не шевелясь, в уютном тепле автомобильного салона, тихо и молча, как два незнакомца, которым нечего друг другу сказать. Но вот внезапно в одну секунду все поменялось. Он развернулся и притянул меня к себе, обхватив мои плечи большими сильными ладонями. Я уже знала, что будет дальше, и знала также, что тоже этого хочу. Его губы приблизились к моим так близко, что я ощутила его прерывистое дыхание. Инстинктивно я захотела закрыть глаза, но удержалась от этого. Мне нужно было видеть его лицо, его красивое, измененное страстью лицо настоящего взрослого мужчины. Он еще крепче прижал меня к себе, но за миллиметр от поцелуя остановился и заглянул в мои глаза.