Муж понарошку

Князева Мари

И он держал. Прислушивался, присматривался. Всякий раз отслеживал прибытие и удаление репетитора, пожимал его тонкую бледную лапку, заглядывал внушительно в глаза. Адриан (ну и имечко!) отвечал непринужденной улыбкой. Не замечал строгих зрительных внушений. Или делал вид. Да, этот парень непрост. Хорошо бы найти Наде другого учителя музыки...

Какая это, однако, оказалась морока - быть опекуном юной девушки! Прав Грибоедов, восклицая устами своего героя Фамусова: "Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!" А если она еще и хороша собой, то задача становится архисложной. Всякая мужская особь в возрасте от 15 до 45 смотрит

на нее с таким хищным выражением, что у Алексея непроизвольно сжимаются кулаки. Он кончил тем, что решил пока не выпускать ее одну из дома. Только с ним или с родителями. Конечно, скоро начнется сессия, и ему придется пересматривать этот принцип... или ехать с ней в Новосибирск и жить там целый месяц??? Она наверняка возмутится. А может, он и впрямь пергибает палку со своей опекой, и надо дать ей немного свободы? Как же все это сложно...

К середине июля отец оброс своей седой шевелюрой, и Надя сообщила ему об этом с улыбкой как-то поутру. Он усмехнулся, взъерошил шевелюру, посмотрел вопросительно на сына. Мол, как ты считаешь?

– Сходи, постригись, - кивнул тот.

– Я сама могу его постричь, - предложила Надя.
– Меня мама научила: когда они с отцом мотались по военным городкам, ей много чего пришлось освоить.

Сколько же сюрпризов в этой девочке! Алексей посмотрел на нее с невольным уважением, улыбнулся:

– Ну что, отец, отдашь себя в руки начинающего стилиста? Не бойся, судя по тому, как Надя играет на скрипке, руками она владеет прекрасно.

Тут пришел ее черед краснеть. Однако Иван Леонидович все же доверился ее парикмахерскому искусству, решив, видимо, что в случае чего просто побреется машинкой. Надя стригла его долго и старательно, попутно ругая сама себя, разочарованно вздыхая и покачивая головой, но в целом результат вышел неплохой. Нечто вроде тенниса - довольно аккуратно и презентабельно. Алексей отчего-то не мог оторваться от созерцания этого действа. То ходил вокруг них кругами, то присаживался на диван и пристально наблюдал за манипуляциями Надиных рук. Они были такими тонкими, изящными, а их движения - плавными и осторожными. Личико девушки выражало крайнюю степень сосредоточенности, она хмурилась и закусывала губу, но оставалась при этом необыкновенно хорошенькой.

– Теперь твоя очередь?
– спросила она у Алексея, подметая вокруг стула остатки коротких черных волос.

У него в груди полыхнуло огнем от мысли о том, что Надя сейчас будет полчаса подряд прикасаться к его волосам: гладить, чесать, щекотать - и он покачал головой:

– Нет-нет, я, пожалуй, пока так похожу.

Слишком свежи были еще воспоминания об их ночных объятиях в постели. Он ведь не железный, обычный человек.

– Не понравилось?
– спросила Надя, стараясь скрыть разочарование в голосе, но оно ясно слышалось.

Черт! Расстроил девчонку. Алексей уже начинал чувствовать усталость от этого нескончаемого движения по минному полю. Но деваться некуда:

– Понравилось!
– искренне ответил он.
– Ты отлично стрижешь...

– Тогда в чем дело?

– Я решил немного отрастить волосы.

– Врешь.

– Ты не должна мне так говорить, - он постарался сделать тон не назидательным, а мягким, даже ласковым.
– Я ведь много лет коротко стригся. Профессия обязывала. А теперь можно немного расслабиться.

– Как хочешь, - нарочито равнодушно пожала плечами Надя, но было ясно, что она расстроена.

* * *

Лев

включил алюминиевый чайник в розетку и выглянул в окно. Вот она, соседская красотка, как всегда, в непотребном виде занимается своими глупостями посреди огорода.

За окном Галя, в велосипедках и коротком топе, выполняла "Сурью Намаскар". Лев даже название это знал. Потому что сам когда-то занимался. Но это было в прошлой жизни, где находилось место для всякой ерунды, не относящейся к реальному миру. Помимо них, там была жена Татьяна и дочь Лада, с которыми они вместе переехали в сказочное "Беловодье", чтобы строить новый мир внутри себя. Сливаться с природой, заряжаться ее силой.

Здесь Лев постепенно понял, что природа - вовсе не нежная мамочка, которая только ласкает и оберегает. Это скорее мачеха, что заставляет трудиться, не покладая рук, просто чтобы выжить. И с ней тоже нужно быть суровым. Справедливым, но не мямлей. Иначе не выживешь. Пришлось столкнуться с реальностью. С нехваткой дров в холодную зиму, со скудным урожаем из-за резкого климата, с низкими зарплатами и высокими ценами на привычные продукты в магазинах.

Лев стиснул зубы, грыз ими реальность, учился справляться с трудностями. Постепенно с него слетели, как шелуха, детские мечты о пермакультуре, вегетарианство, пустые философские умоблуждания, которым место, наверное, только в Индии, где среднегодовая температура +30 и можно жить на тарелке риса в день.

Но он научился. Понял, о чем говорили ему соседские мужики, нашел с ними общий язык, влился в общество. Старовером, конечно, не стал, но превратился в нормального мужика, обычного работягу. Купил трактор, держал курей и козу. И вот этого супруга не вынесла. Она заявила, что выходила замуж за другого человека, а этот мужлан ей чужой. Подхватила 10-летнюю дочь и умотала к родителям в Калугу. Где центральное отопление, где зимой есть персики и йогурт без сахара в супермаркете. Намного дешевле. И потому можно всю оставшуюся жизнь ни о чем не беспокоиться и трещать с возвышенными друзьями о божественной любви, попивая травяные чаи и уминая сыроедческие тортики из блендера.

А Льву не захотелось назад. Неинтересно стало трещать. Это было бы лицемерием после того, как он познакомился с реальным миром. Так и остался он один в этом суровом краю. Деньги супруге отправлял регулярно, сколько мог. Только самое необходимое оставлял себе. На еду, теплую одежду. И жизнь шла своим чередом. Спокойная и простая, как кирзовый сапог. Пока не появилась эта наглая, самодовольная, глупая курица, вообразившая себя туристическим магнатом.

Ну, терпеть ее экзерсисы по утрам, когда он выходил кормить скотину, еще худо-бедно можно было - благо, фигура у нее хорошая, и всё-таки она одета, пусть и не очень целомудренно. Ее придирки и советы о том, как вести хозяйство и что делать с животными, чтобы у нее на участке не воняло, он просто игнорировал. Представлял вместо ее крикливого голоса писк комара. Противно, но не смертельно.

Но история с закопанным каналом напрочь вывела его из себя. Всю морковь и свеклу извела, дрянь. Из чего он теперь всю зиму борщ варить будет? И главное, ради чего? Можно было просто прийти и попросить устранить проблему? Да он без слов все расчистил бы и наладил так, что она б забыла об этом канале навсегда. Нет же, дурная баба схватила лопату и побежала все закапывать. Идиотка. Она сама. Феминистка, б...ь, доморощенная. Ну давай-давай, феминистка, посмотрим, как ты попрешь против местного сообщества.