Муж в наказание-2. Свобода любой ценой
Шрифт:
Стоит только подумать о том, что нас с Эмиром будет связывать только прошлое, как бабочки в моем животе превращаются в жалящих нутро насекомых... Они не позволяют мне даже допустить мысль об этом...
Ну уж нет! Ничего еще не кончено!
Из нас двоих я в большей мере эгоистка.
Я, черт бы побрал, найду разноцветные краски, чтобы раскрасить нашу дальнейшую жизнь. Я землю перерою, но отыщу их, а Эмир мне в этом поможет!
Мои мысли прерывает посторонний шум, исходящий со стороны запасного выхода. Через него пару часов назад мы входили
Я точно помню, что дверь Гарнер закрывал на кодовый замок.
Тогда почему Гарнер с виду такой спокойный? Он ведь тоже слышит эту возню?
Меня уже любой, даже малейший сторонний звук приводит к сумасшествию.
Но до стадии безумия я не дохожу, поскольку в кабинете появляется Эмир... С Марком на руках.
Они вдвоем как успокоительная таблетка, действующая на меня куда более эффективней чем та, что прежде давал мне Гарнер.
Моя пилюля умиротворения...
Я тотчас подскакиваю с места как подорванная на мине. Гарнер молча выскальзывает из кабинета, оставив нас наедине.
Бросившись на Эмира, я впиваюсь в его прохладные губы. Осыпаю его лицо легкими поцелуями, затем щечки Марка и не могу остановиться. Не могу насытиться ими. Не могу надышаться. Я хочу прижать их двоих к себе настолько крепко, чтобы больше никогда не разлучаться с ними.
Мой воздух...
— Все хорошо. Диана, с нами все в порядке. Перестань реветь, — тихо произносит Эмир, утирая мои слезы.
Марк тянется ко мне. Я беру его на руки, прижимаю к груди и носом утыкаюсь в плечо Эмира, мысленно благодаря вселенную за то, что она вернула их ко мне живыми.
Внезапно в нос бьет узнаваемый запах крови. Я бегло осматриваю все открытые участки тела Эмира. На первый взгляд с ним вроде бы все хорошо.
А вот следов крови на черной футболке не так-то просто разглядеть. К тому же почему-то она надета задом наперед.
Он что-то скрывает.
— Эмир, ты не ранен? Твоя футболка, она...
— Пара пустяков. Заживет как на собаке, — с натянутой улыбкой перебивает Эмир заготовленной фразой. Выражение лица его ничуть не меняется, но я нутром чую, что что-то не так. Рука его взмывает к моему лицу, он нежно прикасается к щеке. — Ты как? Нормально?
На глаза бросается его запястье, перевязанное лоскутом черной ткани.
— Что тут у тебя? — слегка напугана я.
Как только я тянусь к его руке, чтобы поближе рассмотреть рану, Эмир стискивает зубы и прячет сжатый кулак за спину.
— Диана, я же сказал. Это всего лишь царапина, — в легком раздражении он.
Сейчас это нисколько не задевает меня. Я уже успела понять, что Эмир не очень-то любит, когда с ним сюсюкаются по разным "пустякам" в виде пулевых ранений.
— А Игорь? Что теперь с ним будет? — неуверенно перевожу разговор.
Эмир пальцами обхватывает мой подбородок, желая чтобы я посмотрела на него. Склонив голову набок, он прищуривается и внимательно читает меня по глазам. Наверное, хочет понять беспокоюсь ли я о своем пока еще официальном муже.
Увидев на дне моих глаз абсолютнейшее
— Об Игоре больше можешь не волноваться. Я позаботился о нем.
Своим ответом он не внес никакой ясности, но мне и так все предельно ясно.
От его последних слов сквозило холодом, а это может означать только одно — теперь я могу примерить на себя роль вдовы.
Игорю недолго осталось. Либо его тело уже присыпано землей.
Учитывая, как он обошелся с Кармен и Аной, я все-таки склоняюсь ко второму варианту. Эмир не оставил бы Игорю ни малейшего шанса.
— А об Анастасии что-нибудь слышал? Как она?
— Она будет жить.
— А малышка? — выпаливаю я дрожащим голосом.
Потупив взгляд в пол, Эмир тяжело вздыхает и отрицательно мотает головой, а мои надежды на лучшее превращаются в груду развалин.
— Мне очень жаль, — беззвучно он произносит. Эмир переводит стеклянный взгляд на Марка, словно ему на секунду представилась жизнь без него, а потом возвращает на меня свои пустые глаза. Он заводит руку за мой затылок и припечатывает холодные губы к моим. — Не знаю, что со мной было бы, если... Я люблю тебя, родная...
С моих губ слетает звук, похожий на писк. Окутанная его теплом, я зажмуриваюсь, цепляюсь пальцами за него.
— Я знаю, Эмир. Знаю! Я тоже люблю тебя. Прости...
Эмир слегка отстраняется от меня. Его изумленное выражение лица застывает маской, когда он смотрит на меня в упор.
Он удивлен, что я не переспросила: правда ли это? Удивлен, но никак не комментирует.
Боже, я сама не замечала этого за собой и теперь мне стыдно перед Эмиром.
За все! Я мысленно корю себя за то, что позволяла себе усомниться в нем и в его чувствах, за то, что в такие моменты он не позволил себе ни разу усомниться во мне. Он продолжал верить в меня тогда, когда я переставала верить...
— Эмир, мне... я, — сквозь слезы я желаю высказаться. Сказать ему все, что сидит во мне, открыть ему всю свою душу.
— Ш-ш-ш, — он прерывает меня легким поцелуем, а затем на ухо говорит: — Оставь все слова на потом.
— Х-хорошо, как скажешь, — натянув улыбку, я сдавленно произношу из-за терзаний совести.
Эмир крепко обнимает меня, дышит часто. Ему словно самому необходимо выговориться, но что-то мешает.
— Извини, я оставлю тебя. Мне нужно переговорить с Гарнером кое о чем.
Я на автопилоте киваю, хоть и не согласна разлучаться с ним ни на минуту больше. Эмир сажает меня на диванчик, выходит из кабинета и мое сознание захлестывает волной скорби.
Бедный Шах... Бедная Ана...
Ничего не может быть страшнее, чем потерять свое дитя.
Я знаю каково это. Я на собственной шкуре испытала это чувство. Дважды...
Но слава богу мой ребенок остался жив. Он сейчас со мной, у сердца моего.
А малышка Аны... Она ведь должна была родиться через пару недель, а родители ее так и не смогут увидеть свое долгожданное сокровище...