Мужчина ее мечты
Шрифт:
Хизер застонала. Его рука сползла вниз и обхватила ее грудь.
— Да, — шепнула она у его щеки.
Расставив пальцы, он слегка сжал округлую плоть.
— Ты такая прелесть.
Пощекотал носом ее ухо. Совсем рядом билась ее сонная артерия, распространяя запах крови.
Откинув назад голову, Хизер подставила ему для поцелуя шею, не подозревая, сколь возбуждающим было это движение для вампира. В паху у него запульсировало в унисон с сердцебиением.
— Хизер.
Он проложил цепочку легких поцелуев вдоль
Хизер пробежала рукой по его волосам.
— Поцелуй меня.
Как мог он устоять? И прижался еще раз к ее губам. Погладил пальцем сосок и ощутил, как он твердеет. Напряжение в паху становилось невыносимым.
— Я хочу остаться с тобой. Хочу любить тебя, но мне нужно идти.
— Почему? — Она поцеловала его в щеку. — Куда ты уходишь?
— У меня… деловые встречи в Сан-Антонио, — солгал Жан-Люк. — Но я вернусь сегодня вечером. А пока я хочу, чтобы ты отдохнула.
— Я буду скучать.
Он погладил ее по волосам.
— Я тоже.
Одним резким броском он вторгся в ее сознание и ощутил, как она вздрогнула от его холодного присутствия. «Спи, любимая».
Хизер сделала медленный выдох, и ее веки сомкнулись.
— Я засыпаю, — прошептала она.
— Я знаю. — Он осторожно уложил ее на диван, подложив под голову подушки, затем взял с соседнего кресла плед и укрыл. — Приятных снов, — сказал он, поцеловав ее в лоб.
Губы Хизер изогнулись в улыбке, и лицо стало безмятежным.
Жан-Люк выключил свет и спустился в свою одинокую постель в подвале.
Понедельник прошел спокойно, и Хизер была только рада этому. Она проспала до середины утра, когда Фиделия и Бетани спустились вниз и нашли ее на диване. Торопливо позавтракав, она принялась звонить по поводу дома. Потом позвонила в детский сад и предупредила, что Бетани посещать его неделю не будет. Она надеялась, что кошмар с Луи дольше не протянется. Хотя не стала бы возражать, если бы ее отношения с Жан-Люком продолжались недели, месяцы. Или годы. Он поразительным образом сочетал в себе нежность и сексуальность, и Хизер не могла дождаться, когда увидит его снова.
Она принесла вниз кое-какие игрушки и, поскольку Бетани с увлечением играла, попросила Пьера впустить ее в дизайнерскую мастерскую.
Однако, увлекшись работой, она вскоре и думать забыла о загадочной цифровой комбинации замка, захваченная идеей переделать белое платье из демонстрационного зала. Хизер притащила в студию манекен и поставила рядом с рабочим, столом. Затем нашла плательную форму с изменяемыми размерами и установила рядом с манекеном. До и после. От нулевого размера к двенадцатому.
В поисках нужной материи обошла тянувшиеся вдоль стен полки с рулонами тканей. Выбор был столь велик, что рабочий стол вскоре был завален образцами исключительных по красоте и
Под винтовой лестницей Хизер обнаружила стеллажи с конторскими принадлежностями, откуда взяла большой блокнот для рисования и несколько карандашей. Потрудившись несколько часов над набросками, она отправилась на кухню обедать.
Фил и Пьер тоже присоединились к ним, собираясь перекусить сосисками. Пьер порядком рассмешил их, когда потребовал, чтобы называли его обед «ле сосиски». К этому времени на кухне появился Альберто. Должно быть, вчера он поздно лег и долго спал. При виде их еды на его лице возникло выражение недоумения.
От Хизер не ускользнуло, что он надел свитер с высоким воротником, вероятно, чтобы скрыть следы укусов на шее. Они с Фиделией переглянулись.
Рот Фиделии расплылся в широкой улыбке.
— Ты угоришь в этом свитере. Сегодня будет жара.
— Будете обедать? — справилась у него Хизер.
Он пожал плечами.
— Поеду обедать в город. На Главной улице есть очень хорошая немецкая булочная.
— О да. — Хизер знала ее, поскольку это была единственная немецкая булочная на Главной улице. — Финкел делает лучший яблочный штрудель в Техасе.
— Да? — Пьер протянул Альберто ключи от машины и двадцатидолларовую купюру. — Привези штрудель нам всем, хорошо?
— Я вам не мальчик на побегушках, — проворчал Альберто. — Ну да ладно. Чао.
Взяв ключи и деньги, он исчез.
— Спасибо. — Хизер улыбнулась Пьеру.
Он пожал плечами.
— Я немного скучаю по дому. В Париже повсюду кондитерские. С самым восхитительным хлебом и пирожными. Мне их не хватает.
— Звучит соблазнительно. Я всегда мечтала побывать в Париже. Я слышала, что крысы у вас особенные.
На лице Пьера отразился неподдельный ужас.
— Париж — самый прекрасный город мира, — воскликнул он с жаром. — Я скажу Жан-Люку, чтобы отвез вас туда.
— Я всей душой за.
После обеда Хизер ушла работать в приподнятом настроении. Час спустя она услышала, как в мастерскую вошел Альберто.
— Штрудель — на кухне. — Он бросил взгляд на рулоны ткани на ее столе. — Вы любите яркие расцветки?
— Да.
Он обошел стол.
— Я предпочитаю черный цвет и нейтральные. Более изысканные.
— Ага, — протянула Хизер.
Значит, ей не хватает изысканности.
При виде плательной формы, увеличенной до двенадцатого размера, он сморщил нос:
— Для haut couture размер великоват.
— На самом деле я и не претендую на подобную… эксклюзивность. Я хочу сделать что-то, что будет хорошо смотреться на женщине моей комплекции.
— Зачем? — Он сделал большие глаза.
— Почему бы и нет? Я тоже ношу одежду.
— Ну да. — Его взгляд придирчиво окинул ее футболку и джинсы. — Но вы ведь понимаете, что между просто одеждой и модой существует огромная разница.