Мужчина из научной фантастики
Шрифт:
Это не могло не сказаться на общей атмосфере в группе. Мы были нервные и постоянно пребывали в напряжении. В те немногие свободные часы, которые были не заняты лекциями или работой, я пыталась повторять все то, что нам раньше начитывали в Академии. И старалась как можно больше практиковать, дабы набрать побольше профессионального опыта. Но после первой недели Козеро почему-то урезал объем моей нагрузки по профильному предмету, предлагая только сложные случаи. И запретил находиться в медицинском отделении после семи. Я попыталась попросить его не ставить мне ограничения, но все мои доводы были проигнорированы.
Пришлось
Но, помимо тревожного ожидания предстоящих событий в обучении, расслабляться мне не позволяла моя личная жизнь.
Отношения с адмиралом стали совсем непонятными. Изменения происходили так незаметно, что я точно не могла сказать, когда они начались. Но, сравнивая наши отношения сейчас с теми, что были, к примеру, три года назад, я четко видела разницу.
В связи с этим я не знала, что думать и как себя вести. Если до выписки его сестры я практически не размышляла об этом, то теперь это не могло меня не волновать. И конечно, мое воображение сразу нафантазировало много такого, чего на самом деле и быть не могло. По крайней мере каких-то явных знаков внимания я не замечала.
Несмотря на это, отношения между нами становились все напряженнее и напряженнее, а атмосферу вокруг нас во время совещаний можно было резать ножом. Я не знала, сколько еще так выдержу. Он снился мне. Я постоянно плотоядно смотрела на него, грезила и мечтала во время разговоров с ним. И мне кажется, он из-за этого решил, что у меня не все дома.
Чем бы все это закончилось, я не знаю, если бы в один из вечеров наши отношения не прояснились.
С начала нового семестра прошло полгода, и сегодня мы подводили промежуточные итоги, чтобы подтолкнуть ребят подтянуть предметы. В этом году шанса на пересдачу ни у кого нет.
Завершив все дела и разговоры, я шла к двери рядом с куратором, слушая его последние наставления. Внезапно адмирал остановился и застыл, уставившись в пол. Я, некоторое время постояв рядом в ожидании, но так и не дождавшись какой-либо реакции, осторожно спросила Ремарка:
– Сэр, что-то случилось?
– Да, – коротко ответил этот странный мужчина.
– А что… э-э-э… Я чем-то могу помочь? – еще осторожнее поинтересовалась я.
– Да, можете. Хотя, возможно, получится и так… но риск благородное дело! – как будто самому себе сообщил адмирал.
Я же совсем ничего не понимала.
– Если чем-то смогу помочь, то я готова, – повторила я, ожидая пояснений или каких-то указаний.
– Ну, раз вы согласны…
Не успела я что-то понять, как меня приподняли и прижали к стене, а в следующее мгновение поцеловали.
В первый момент у меня был шок, а потом я не смогла отказать себе в удовольствии и ответила на поцелуй. Сначала – робкая ласка, которая постепенно усиливалась, и уже через несколько секунд мы целовались как сумасшедшие, касаясь и изучая друг друга руками. Прижимаясь изо всех сил, мы словно впитывали друг друга.
Могу предположить, куда бы завела нас страсть, но на коммуникаторе адмирала раздался сигнал. Кажется, он что-то сегодня говорил о совещании преподавателей.
Ремарк застонал и медленно, нехотя опустил меня на пол. Сверкнув черным глазом, в котором светилось неудовлетворенное
Поднявшись с пола через пару минут, я подумала: «Мне все равно, что я так от него зависима», – и с совершенно дурацкой улыбкой на лице отправилась спать.
Но выспаться мне в эту ночь было не суждено, ибо, как любая девушка, которая целовалась с любимым мужчиной, я находилась под впечатлением. И от переизбытка возбуждения – и физического, и душевного – я еще долго не могла уснуть.
Конечно, меня мучили страхи и разные вопросы. Почему он меня поцеловал? Серьезные ли у нас отношения или это все затеяно для того, чтобы сбросить пар? И хотя подсознательно я понимала, что ракши просто так подобные поступки не совершают, все равно мучилась всю ночь разными думами. И пришла к выводу, что гори все синим пламенем, а я доверюсь судьбе – и будь что будет. В итоге, уснув только под утро, я встала разбитая, но, несмотря ни на что, счастливая.
Первым занятием у нас, как обычно, была физическая подготовка, и садист-командор опять нещадно гонял всю группу. Вследствие чего после окончания тренировки я растянулась на полу не в силах подняться. Ко мне подошел Саймак.
– Что-то это мне напоминает. Кажется, на самом первом занятии вы так же падали без сил. Что, не тянете, Мельник? – ехидно подкололи меня.
– И не надейтесь, сэр.
Командор широко усмехнулся и гаркнул:
– Тогда поднялись и побежали на практику. Вам еще людей спасать!
Я встала и, еле-еле передвигаясь, отправилась в медицинское отделение. А там царил совершеннейший бардак. Кругом находилась куча людей, и хаотически бегал медперсонал. Выловив в этом кошмаре Козеро, я спросила: а что, собственно, случилось?
На что мне ответили:
– На планете с богатыми природными ресурсами внезапно начались катаклизмы. Что их вызвало, никто не знает, но есть погибшие, а раненых доставляют в огромном количестве. Больницы Земли не справляются.
– А что на месте? – удивилась я.
– Всех, кого можно было вылечить на станции рядом с планетой, уже вылечили и оказали первую медицинскую помощь. С остальным – к нам: мы ближайший крупный мегаполис. Так что работаем. С лекции по био я тебя снял: у нас не хватает специалистов по ракшам. Да и часть землян с авито заберешь себе, – быстро объяснил мне ситуацию шаутбенахт.
– Как скажете, сэр! – Энтузиазм бил из меня ключом.
И, получив один из медицинских боксов, я начала работать. Травмы у человека, нанесенные неродной планетой, поддавались лечению тяжелее обычных. А уж если говорить про такие вещи, как травмы, полученные в результате различных природных явлений, то с ними оказалось еще труднее. За день я насмотрелась всего: от обычных ожогов до костей, с которых была частично удалена мышечная масса. У некоторых имелись внутренние повреждения.