Мужчина, который забыл свою жену
Шрифт:
— Что?
Пёс недовольно обернулся, поняв, что его больше никто не почесывает.
— Так это идея Ральфа? — Я чувствовал, как лицо наливается краской. Пёс, которым пренебрегли, громко тявкнул. — Вуди, замолчи!
— Не совсем так… Я хотела сказать, если мы с Ральфом решим жить вместе. Дети наверняка будут в восторге — они всегда быстрее понимают, что к чему.
— Итак, твой грандиозный план состоит в том, что нам не нужно официально разводиться, чтобы сэкономить деньги, — и тогда Воган поселится в каморке в трущобах, а Ральф переедет на супружеское ложе
— Нет, вовсё не это я имела…
Пёс обиженно залаял.
— Замолчи! Глупый пес, ты что, не понимаешь? — Я сердито оттолкнул Вуди. — Плохой пёс, не хочу с тобой играть.
— Ты всё переворачиваешь с ног на голову. Ральф сказал, нам не следует необдуманно бросаться в…
— Ах вот оно как! Ну если Ральф так сказал, тогда конечно! Мы просто обязаны именно так поступить! Невероятно — ты пытаешься прикрыться заботой о детях, когда на самом деле твой любовник просто хочет сэкономить на квартплате!
Отшвырнув стул, я вышел в гостиную поцеловать детей на прощанье. Мадлен поспешила за мной в коридор, всё ещё пытаясь что-то объяснить, но я уже надевал пальто.
— Хм… вообще-то это пальто Ральфа, — пробормотала Мэдди.
— Не может быть! Это моё пальто, оно висело здесь, и я носил его всю неделю.
— И всё таки — Ральфа. Он забыл его. Но уверена, что не будет возражать, если ты его поносишь…
Глава 15
— Итак, одиннадцатый класс, я рад вновь быть вашим учителем. Сегодня мы поговорим о причинах Второй мировой войны, — жизнерадостно начал я. — Мисс Кони, которая, как мне известно, заменяла меня, рассказала вам о Версальском договоре, который, безусловно, вызвал общее возмущение в Германии двадцатых годов, но сегодня мы обсудим, каким образом в крайней экономической ситуации рождаются крайние политические меры…
— Мистер Воган, сэр…
— Да, Таника? — Я с удовольствием продемонстрировал, с какой легкостью вспоминаю их имена. Хотя сколько же ушло времени, чтобы внимательно изучить фото из школьного архива и вызубрить подписи под ними! — Ты хочешь спросить о гиперинфляции в Веймарской республике?
— Не совсем. Вы теперь псих, сэр?
— Простите?
— Дин сказал, вы повредились мозгами, и вообще дело говно, больше ни хера не соображаете.
— Ну, во-первых, не могла бы ты не употреблять такие слова в классе…
— «Псих»?
— Да, и это тоже, но я имел в виду бранные слова. И, отвечая на твой вопрос, не скрою, что моё отсутствие в прошлом семестре объясняется довольно редким неврологическим заболеванием, от которого я практически оправился и которое никоим образом не влияет на мою способность обучать вас и рассказывать о закате Веймарской республики.
Я включил интерактивную доску и удовлетворенно отметил, как на экране появилось изображение банкноты в миллион марок.
— Да, но у вас же крыша съехала или как, сэр?
— Нет, у меня не съехала крыша,как ты любезно заметила.
— Но может, вы так, слегка трёхнутый теперь? Воете на луну и прочее такое говно?
— Нет, однако,
— Тогда вы просто долбанутый, выходит? Вы шизик, что ли, сэр?
— То, что забывается в масштабах нации, влияет и на личность граждан, и на их будущий выбор. Мы, британцы, к примеру, предпочитаем помнить о событиях Второй мировой войны, в которой проявили себя геройски, и забыть о колониальных войнах и завоеваниях, которые не так уж сильно отличаются от устремлений Гитлера.
Это, должно быть, заставило их задуматься, потому что поднялось сразу несколько рук.
— Да, Дин?
— Но вы всё-таки психопат, сэр?
— Вы воображаете себя Мессией, сэр? Или собираетесь расстрелять посетителей «Макдоналдса»?
— Прошу вас, давайте вернемся к теме урока. Итак, отказ от демократии в Германии в пользу экономической безопасности способствовал росту популярности милитаристских взглядов…
— Вы их нашли, сэр?
— Нашёл — что?
— Ваши мозги, сэр. О нет — неужели они к вам так и не вернулись?
— Хотите печеньку, сэр? Помогает…
— А у вас пена изо рта идёт, сэр? Воды не боитесь?
— ВНИМАНИЕ! — рявкнул я. — ЭТО ЧЕРТОВСКИ ЛЁГКАЯ ТЕМА! ВОЗВЫШЕНИЕ ГИТЛЕРА И ЧЁРТОВА НАЦИЗМА — ЭТО САМАЯ ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ ИЗ ВСЕХ ЧЁРТОВЫХ ИСТОРИЙ, ЧТО Я ПРЕПОДАВАЛ! ЭТО ДАЖЕ ПОКАЗЫВАЮТ ПО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМУ КАНАЛУ, ТАК ЧТО ИЛИ ВЫ, МАТЬ ВАШУ, БУДЕТЕ СЛУШАТЬ, ИЛИ МЫ НАЧНЁМ ГЛАВУ ЧЕТВЁРТУЮ ОБ ОТМЕНЕ ЗЕРНОВЫХ ЗАКОНОВ, ИДЁТ?
— Ого-о! — Таника получила доказательства. — Ёршик-Воган сбрендил.
После первого урока в одиннадцатом классе я в изнеможении рухнул в кресло и принялся размышлять над печальным открытием: мне недостаёт естественного авторитета, необходимого для работы с трудной подростковой аудиторией. Впрочем, младшие школьники были столь же непочтительны; откровенно говоря, те же самые выражения, но тоненькими голосками, звучали даже отвратительнее. В глубине души я это подозревал, но теперь страшная правда прорвалась на поверхность сознания: я вовсе не был тем учителем, которого обожают и помнят всю жизнь, — как я воображал, узнав о своей профессии.
Всё обеденное время я проторчал за рабочим столом, проверяя домашние задания, составляя планы уроков, а потом позвонил родителям одной девочки, дабы разобраться, каким образом у неё могли появиться проблемы с осанкой.
— Здравствуйте, это мистер Воган, учитель Джоди.
— А, Ёршик-Воган… Вы, говорят, умом тронулись?
Может, хотя бы в моих онлайн-мемуарах появилось что-нибудь положительное? Может, бывшие ученики вспомнили, как на их жизненные планы повлиял невероятно интересный урок о причинах Аграрной революции? Оказалось, что и в самом деле многие школьники обнаружили мою страницу в Википедии, но их комментарии о моём прошлом не отличались той академической точностью, которой славилась эта открытая энциклопедия.