Мужчина не моей мечты
Шрифт:
— Устала? — В голосе замершего на пороге гостиной «мужа» звучала смутная надежда, и мне стало смешно. Но только на мгновение.
Бедняга, сколько ему пришлось пережить за последнее время. В такой ситуации проблемы с потенцией и отсутствием влечения совершенно не удивительны. Но ведь не скажешь, что мне все известно, я его понимаю, поддерживаю и даже… рада. Как минимум расстроится, услышав это от молодой жены. Как максимум оскорбится или, не дай бог, останется импотентом на всю жизнь, а я все-таки не настолько кровожадна. Да и не должна невинная девица Мэарин не только знать — даже догадываться о подобном.
— Устала, — согласилась покладисто. — День выдался тяжелый и длинный.
— Тогда… может, почитаем немного, и ляжешь спать?
— А ты?
— Я… — Граф подошел к столу, рассеянно полистал одну книгу, другую. — Приму ванну. Здесь очень… гм… удобный бассейн… большой. В лекарском крыле не такой…
Ох, Трэй, что же нам с тобой делать? Сегодня ты закроешься в ванной, выжидая, когда я усну. И завтра, и послезавтра, и через три дня… А дальше? Чувствую, придется мне все-таки ломать ноги-руки. Ты не можешь, я не хочу, развестись нельзя, а брак консуммировать надо, чтобы тебе не погибнуть, а мне не пойти по рукам. Кто вас с Мэарин только надоумил венчаться в Древней обители?
— Хорошо. — Погладила «мужа» по руке и обернулась ко входу. — Дора!
Камеристка возникла в дверях в сопровождении вертлявого рыжего парня — нового графского камердинера.
— Принеси фрукты, сок и до утра свободна.
— Гаст, ты тоже, — поддержал Ольес мое распоряжение.
— Но… как же ванна, миледи?
Мда… Не знаю, чем эти двое занимались в моей гардеробной, но они точно слышали весь разговор.
— Сама приготовлю. — Нежно улыбнулась Трэю.
Вот такая я заботливая новобрачная. И вообще, это наша первая ночь. Вдруг мы по такому случаю собираемся вместе… поплавать?
В глазах слуг мелькнуло острое любопытство, они переглянулись, но возражать не посмели.
— Прошу прощения, ваше сиятельство… — Нет, камердинер все-таки решился что-то вставить. — Помощник лекаря передал, что мастер Дильфор хочет осмотреть вас перед сном. Если позволите, я его сейчас позо…
— Сам схожу, — оборвал Трэй. — Так… лучше. Мири, — он шагнул ко мне, провел ладонью по волосам, — ты не против?
— Конечно, нет…
За окном стремительно темнело.
Я зажгла магические светильники, дождалась Дору с фруктами и соком, еще раз подтвердила, что до утра ни она, ни Гаст нам не понадобятся. Потом выбрала из стопки найденных в библиотеке книг «Ментальную магию», прибавила к ней «Приворот: сущность воздействия и его следствия», устроилась в большом удобном кресле, стоявшем сбоку от дивана, и начала читать.
Вернее, попыталась… но очень скоро поняла, что мало во всем этом соображаю, и память Мэарин вряд ли поможет. Чтобы ответить, очаровывали ли меня, учебников мало. Нужен маг. Минут через сорок я окончательно устала продираться сквозь непонятные термины, символы и формулы. Тяжело вздохнула и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла.
Как же мне не хватало брата. До боли, до слез, до спазма в горле. Его легкости, оптимизма, даже идиотских шуточек. Петька всегда чувствовал, когда мне плохо, начинал молоть разную чепуху, стараясь подбодрить. Сначала я сердилась, потом смеялась, и все трудности отступали, превращались в незначительную досадную помеху.
«Подумаешь, проблема, — отмахивался он. — Прорвемся. Всякое случается. И на Маруху бывает проруха».
— И на Маруху бывает проруха, — повторила негромко, пытаясь убедить саму себя. — И на Маруху…
За спиной что-то хлопнуло, раздался звук бьющегося стекла, и знакомый голос придушенно прохрипел:
— Что?!
Глава 9
Медленно, очень медленно поднялась. Обернулась.
Трэй…
Напряженные плечи, побелевшие пальцы, крепко сжимающие дверной косяк, пристальный немигающий взгляд. А у ног — осколки стекла и зеленоватая маслянисто поблескивающая лужица.
— Что… — Он подавился фразой, выдохнул, попробовал снова. — Что… ты… сейчас… сказала?
— Я?..
Шагнула навстречу графу, лихорадочно соображая, почему вдруг он так разволновался. Что я умудрилась брякнуть, и что ему удалось из этого разобрать?
— Ничего особенного. Пустяк, не стоящий внимания. Всего лишь поговорка моей няньки, которую я в детстве постоянно от нее слышала.
— Повтори… — сдавленный голос Ольеса звенел как натянутая струна.
Так и знала, что моя дурная привычка озвучивать мысли до добра не доведет.
— Совершенно глупая присказка. Давай лучше читать, — попыталась я увести разговор в сторону, — мы с тобой столько интересных книг набрали. С чего начнем? Знаешь, я думаю…
— Повтори! — «Муж» упрямо тряхнул головой, поморщился и тихо попросил: — Пожалуйста…
— Хорошо. — Кивнула, смиряясь. — И на Маруху бывает проруха… вот…
Вопросительно взглянула на Ольеса, ожидая хоть какого-то отклика, но он молчал. Просто стоял, молчал и не двигался. Словно впал в ступор или, хуже того, окаменел.
Да что я сказала-то, чтобы так реагировать?
— Смешно, правда? — затараторила преувеличенно бодро. — Наверное, так звали ее соседку или знакомую. У деревенских иногда встречаются очень забавные имена. Надо же, Маруха…
— И Петрусь, — добавил собеседник хрипло.
— Что?
Странная беседа у нас получается.
— У меня тоже… гм… имелась няня, так вот она, когда успокаивала или утешала, всегда приговаривала: «Петрусь, не трусь», — пояснил Трэй и буквально впился в меня взглядом. — Никогда не слышала? — спросил он с какой-то безумной, невероятной надеждой.
Меня точно ледяной водой окатили. Захлебнувшись от внезапной догадки, судорожно вцепилась ладонью в горло и в свою очередь тоже уставилась на графа. Сердце оборвалось, ухнуло куда-то в бездну и там застучало часто-часто… Неужели?.. Нет, такого просто не бывает… не может быть.
Не знаю, кто из нас начал первым, кажется, мы сделали это одновременно.
— Маха…
— Петька… Петенька…
Время замедлилось, а потом и вовсе замерло. Мысли путались, в висках, накатывая яростными волнами, громко билась кровь, а я все смотрела и смотрела в такие чужие, такие… родные глаза, боясь даже на мгновение от них оторваться… потерять. Пока передо мной не замелькали разноцветные мушки. Покачнулась на ставших ватными ногах, прислонилась к стене и уже собиралась сползти вниз — не дали. Заботливо удержали, а потом быстро подхватили на руки.