Мужчина не моей мечты
Шрифт:
— Угу… дипломатической.
— Да хоть какой.
— Послы неведомого, но дружественного мира, — протянула я иронично. — Вот и пошлют нас… куда подальше.
— Пошлют — вернемся, — оскалился Петька. — С магнитиками на память. Ладно, что толку гадать, на месте разберемся.
Глава 10
Где-то далеко-далеко раздавались шаги, шушуканье, сдавленные покашливания. Потом что-то звякнуло, брякнуло, хлопнуло… упало. Снова шаги, натужный кашель — кому-то явно пора к врачу — и, наконец, неуверенное, но громкое:
— Доброе… гхм… утро.
— Утро добрым не бывает, — вяло парировали где-то совсем рядом.
— Угу… — поддержала я с детства знакомую истину и сладко зевнула. — Оно или «гадство, опять вставать» или «все неважно — сплю до обеда».
Бормотала я тихо и в подушку, но меня тем не менее услышали и откровенно обрадовались.
— Простите, не хотели вам мешать, но… — пропищало взволнованное, чуть виноватое женское сопрано.
— Уже… обед. — Принял эстафету бодрый мужской тенор.
Неожиданно.
— Милорд, миледи… — опять вступила женщина.
Милорд? Миледи? Что за?.. Недоумение быстро развеяло остатки дремотного оцепенения. Открыла глаза, столкнулась с сонным, немного расфокусированным взглядом и мгновенно вспомнила все, что произошло ночью.
Ох… Надеюсь мне это не приснилось.
— Привет, — шепнула, настороженно присматриваясь.
— Привет, Мерихлюндия, — меня нежно щелкнули по носу, и я облегченно выдохнула.
Не приснилось.
— Как настроение?
— Сложно сказать… — задумчиво протянули в ответ и беспокойно завозились, устраиваясь поудобнее. — Вроде нормально, но не оставляет ощущение, что забыл сделать что-то очень важное.
— М-м-м… Выспаться?
— Именно. И как только угадала?
— Почувствовала… Всем своим не успевшим отдохнуть организмом.
Мы слаженно хихикнули, не переставая улыбаться, Петька еще и подмигнул. Счастье — это когда тебя понимают. Старая истина, но всю ее глубину и мудрость я осознала только сейчас.
Спали мы и правда катастрофически мало. Всю ночь обсуждали, спорили, составляли планы, хватались за книги, лихорадочно листали их, отбрасывали в сторону и вновь говорили… говорили… говорили… Уже давно рассвело, за окном вовсю горланили птицы, пробудившийся дом постепенно наполнялся звуками и деловитой суетой, когда Петька наконец устало потер глаза и решительно встал.
— Так, Маха, давай-ка спать.
— Но…
— На сегодня достаточно, — на корню пресек мой бунт братец, — а то днем соображалка в самый ответственный момент откажет, и на чем-нибудь точно проколемся. Тебе с подсказками от Мэарин проще ориентироваться, а я как по болоту бреду, да еще и с завязанными глазами. Так что давай пока остановимся и подытожим.
Он действительно остановился… перед кроватью, скептически разглядывая две подушки и громадное одеяло. Одно-единственное. Покосился на меня. Я развернулась и потопала в гардеробную — кажется, в шкафу плед лежал.
— Первое, — повысил голос Петька, — мы попали в другой мир и в чужие тела. Как? Неизвестно. Когда? Во время нападения на карету новобрачных или сразу после. Причем тебе оставили память Мири, а вот у меня никаких воспоминаний, кроме моих собственных, нет. Кстати, где души настоящих Ольесов, тоже неясно. Погибли, попали в наши тела, неприкаянными витают поблизости…
— Угодили в ловушку, — крикнула я, перерывая очередную полку. Где же этот плед?
— Вот-вот. Версий много, остается только предполагать. Второе. Зачем мы здесь? Удастся ли вернуться или придется привыкать и обживаться? Совершенно непонятно.
— Легче перечислить, что понятно, — буркнула я, вернувшись в спальню и расстилая на кровати найденное покрывало.
— Пожалуйста, — братец нырнул под плед, с удовольствием потянулся, дождался, пока мы с одеялом расположимся на второй половине огромного ложа, заложил руки за голову и продолжил: — Ты хэленни, брак у парочки нерасторжимый, пока не родишь ребенка — меня в любой момент могут убить, а тебя украсть или передарить другому. Претендентов хватает, каждый второй маг, если не первый…. Не считая самого расторопного из них — Могира, который успел подсуетиться раньше конкурентов. Рассказать о себе мы не в состоянии, а если и сумели бы, не факт, что в итоге получилось бы лучше. Все это минус.
— Маленький такой, — горько сыронизировала я.
— Жирный, — не согласились со мной. — Но имеются и плюсы. — В мою импотенцию верят, значит, у нас есть неделя-две… Нет, две ждать не станут, максимум дней десять. Потом прикинемся, что все в порядке и доложим, что консуммировали. Главное — понять, можно ли это как-то проверить? Магически, например. Если нет — еще время выгадаем. Ну а дальше… — Петька запнулся, продолжил неуверенно: — Саллер привязан к кузену и, пока считает, что я — это он, станет защищать.
— Есть другой вариант, — напомнила глухо. — Дети от Саллера, как рекомендовал его венценосный дядюшка. И ты жив, и король доволен… — Я поморщилась.
— И Саллер удовлетворен, — с яростью закончил брат.
— Что?
— Ничего. А то я не заметил, как он на тебя смотрит… Коз-зел. Нет, Манюнь, это не выход. Я ж тебя прекрасно знаю, всю жизнь прикидываться — не твое. Не вытерпишь. Не нравится мужик — и его изведешь, и сама изведешься. Нравится — не сможешь делить с другой, законной женой, с ума сойдешь.
Не смогу, это верно. Но если не останется выбора, соглашусь на любые условия, лишь бы спасти жизнь брата.
— Так что у нас один путь, — не подозревая о моих мыслях, рассуждал тем временем Петька. — А вот дорог много. В Древнюю обитель, назад на Землю, в Хауддан — вдруг они принимают перебежчиков, в любую страну, где об Ольесах слыхом не слыхивали и где мы затеряемся в какой-нибудь глуши. Куда угодно, только подальше отсюда.
— Из имения так просто не выбраться.
— Поэтому начнем с самого на сегодняшний день доступного — с обители Танбора.