Мужчина, женщина, ребенок
Шрифт:
– Ты будешь дома, когда я вернусь? – спросил он с тревогой Шилу.
– Не знаю, – ответила женщина.
Она все еще была дома.
– Ты уходишь?
– Нет.
– Я имею в виду, на работу.
– Нет. Я позвонила в издательство и сказала, что буду работать дома.
Когда Боб, отвезя девочек, вернулся, Шила все еще сидела за столом в кухне, уставившись на свое отражение в кофейной чашке.
Это я сделал с ней, подумал мужчина и преисполнился отвращения к себе. Он сел напротив. Жена не начинала разговор, и он после долгого молчания сказал:
– Шила, чем я могу возместить тебе это?
Женщина медленно подняла голову и посмотрела на него.
– Не думаю, что сможешь, – сказала она.
– Ты хочешь сказать, что мы из-за этого разойдемся?
– Я не знаю, – сказала Шила. – Я ничего не знаю. Я только…
– Что?
– Я только жалею, что не могу отомстить тебе за это, причинив такую же боль. Я хотела бы, по крайней мере, выразить свой гнев… – Женщина умолкла. У нее чуть было не выскользнуло, что несмотря ни на что, она все еще любит его. Но уж это хотя бы она оставит при себе.
– Я знаю, что ты должна чувствовать.
– В самом деле, Боб?
– Ну, во всяком случае, имею некоторое представление. Господи, хотел бы я ничего тебе не говорить.
И я тоже бы этого хотела, подумала Шила.
– Зачем ты рассказал мне, Боб? – Ее слова прозвучали как обвинение.
– Я не знаю.
– Знаешь, Боб, знаешь! – яростно вырвалось у нее. Потому что она знала теперь, что ему нужно. Будь он проклят. – Это из-за ребенка, – сказала женщина.
Эти слова нанесли ему удар такой силы, что мужчина испугался.
– Я… я не уверен, – сказал он.
Но Шила была абсолютно уверена.
– Послушай, Боб, я вижу тебя насквозь. Ты не желал этого, ты этого не планировал, но раз уж так получилось, ты считаешь себя ответственным.
Он боялся спросить себя, права ли жена.
– Я не знаю, – ответил Боб.
– Боб, бога ради, будь честен с самим собой. Это нечто такое, с чем нам придется считаться.
Хватаясь за соломинку, мужчина истолковал это «нам» как признак, что она еще не совсем утратила надежду для них обоих.
– Так как же? – Шила ожидала ответа.
Наконец, он собрался с силами, чтобы оценить свои чувства, и признал:
– Да. Я чувствую свою ответственность. Я не могу это объяснить, но я чувствую, что должен что-то сделать.
– Ты ничем ему не обязан на самом деле. Ты ведь это понимаешь?
Да, объективно мужчина это понимал.
– Он совсем один, – сказал Боб, испытывая облегчение, что может признаться в своих мыслях. – Может быть, я бы мог помочь наладить его жизнь, найти какую-то альтернативу, ты понимаешь – вместо того, чтобы отдать мальчика в чужие руки.
Ты не отец ему только потому, что переспал с его матерью, внутренне прокричала Шила, но ничего не сказала вслух.
– Как ты полагаешь ему помочь? – спросила женщина.
– Я не знаю. Быть может, если бы я слетал туда…
– Чтобы сделать что? Ты знаешь кого-то, кто бы взял его? Есть у тебя какой-то план?
– Нет, Шила. У меня его нет.
– Тогда в чем смысл поездки туда?
Боб не мог защитить свой импульс, мог только с трудом ощущать его.
И тут жена его ошеломила.
– Я полагаю, может быть только одно решение, Роберт. Привезти его сюда.
Мужчина уставился на жену, не веря своим ушам.
– Ты понимаешь, что ты говоришь?
Она утвердительно кивнула.
– Разве не поэтому ты мне все рассказал?
Боб не был уверен, но подозревал, что Шила права.
– Ты смогла бы это вынести?
Она грустно улыбнулась.
– Мне придется, Боб. Это не великодушие с моей стороны, это самозащита. Если я не позволю тебе помочь ему сейчас, ты когда-нибудь осудишь меня за то, что я позволила твоему ребенку попасть в приют.
– Я никогда бы…
– Да, ты осудил бы меня. Так что действуй, Боб, пока я не передумала.
Мужчина посмотрел на жену. Все, что он мог сказать в ответ, было только:
– Благодарю тебя, Шила.
И Боб позволил своей любимой жене, игнорируя нанесенное ей жестокое оскорбление, обсудить с ним детали приезда сына из Франции. Мальчик мог приехать к ним, когда они переберутся на Кейп.
– Но только на месяц, – заявила Шила. – И ни днем дольше. Этого времени должно быть достаточно, чтобы этот твой Луи смог организовать для него что-то на постоянной основе.
Боб смотрел на нее.
– Ты понимаешь, что говоришь?
– Да.
Он все еще никак не мог поверить.
– А что мы скажем девочкам?
– Мы что-нибудь придумаем.
Боже, как она могла быть настолько великодушна!
– Ты просто невероятная женщина, – прошептал мужчина.
Шила покачала головой.
– Нет, Роберт. Мне просто тридцать девять лет.
4
Две недели спустя Боб нервно ходил взад-вперед по коридору зала прилетов международного аэропорта Логан.
За предшествующие тревожные, напряженные дни было много разговоров с Луи Венарге. Принимались меры, определялись условия краткого визита мальчика в Америку. На месяц и ни неделей дольше. А Луи должен был использовать это время для нахождения какой-то альтернативы помещению мальчика в сиротский приют. Ни при каких обстоятельствах он не должен был говорить ребенку, что Роберт Беквит его отец.
– Конечно, Боб. Все как ты скажешь. Я знаю, что тебе нелегко. Я понимаю.
Понимаешь ли ты, в самом деле, думал Боб.