Мужчины с золотыми наручниками

Блейк Лекси

Черт возьми, большая часть его жизни прошла в общинах или в отцовском грузовике, потому что родители искали единения с природой или что-то в этом роде. Было бы неплохо, если бы родители уделяли ему хоть немного внимания, но они были слишком заняты поисками себя, чтобы заниматься своими детьми.

Большую часть своих знаний о жизни в обществе Джейк получил от Адама, который стал для него ориентиром. Адам Майлз стал первым человеком, с которым он по-настоящему сблизился. Джейк не хотел спать с другом, но тот был ему очень дорог. Он не мог представить свою

жизнь без Адама. Но теперь он не мог представить ее и без Серены.

— Мне жаль, Адам.

Адам откинулся на спинку барного стула.

— Ты знал о моих чувствах к ней, Джейк, — голос его звучал устало.

— Да.

Джейк скорее всего не стал бы предпринимать никаких активных шагов, если бы не знал, что друг чувствует к ней. Все равно из этого ничего бы не вышло, если бы Адам тоже не хотел ее.

— Ты ясно дал мне это понять. И ты толкнул меня в ее объятия.

Глаза Адама сузились.

— И ты, черт возьми, прекрасно знал, что мне в тот момент полагалось быть с вами. Хочешь одержать победу нечестным путем?

— Да какую еще, мать твою, победу? — прорычал Джейк. — Это ты у нас любишь играть в маленькие игры разума, Адам. Я так не делаю. Я хотел ее. Она была голой. Конец истории. Это ты подтолкнул меня к тому, чтобы приобщить ее к Д/с.

— И это твое оправдание? — фыркнув, спросил Адам. — Ты приобщил ее? А меня отодвинули на задний план, потому что я не хожу двадцать четыре часа в сутки со стеком в руке?

Джейк подался вперед, вторгаясь в личное пространство Адама.

— Она пишет о БДСМ. Как думаешь, что должно было произойти?

Адам поднял на него глаза и прищурился.

— Она также пишет о менаже. Я, по правде говоря, думал, что меня пригласят на эту гребаную вечеринку. Не ожидал, что Джейкоб Дин присвоит себе в качестве сабы женщину, в которую я влюбился. Десять долбаных лет, Джейк. Со сколькими женщинами за это время у меня были серьезные отношения? А ты заявляешь свои права на ту, с которой у нас все могло бы получиться. Десять лет. Десять, бл*ть, зря потраченных лет.

Джейк ничего не мог с собой поделать. Он закатил глаза.

— Ты же нарочно все это подстроил. Ты свел нас вместе. Твою мать, дружище, ты сам ее одел. Мне жаль, что я не подождал, но это просто случилось. И знаешь что? Я без ума от нее.

— О, да! Это я понял. И теперь она твоя. Это я, бл*ть, тоже понял.

— Я сказал это в порыве страсти. Черт возьми, Адам! Ты ведешь себя как ребенок.

Адам вскинул руки.

— Ну, как видно, по-другому меня попросту не воспринимают, не так ли? Мне полагается быть тупым мудаком. Мое дело — держаться за тебя и надеяться, что женщина захочет опуститься до гребаного бета-парня. Ты ж у нас главный. А я так, всего лишь метросексуальный придурок, который прибился к тебе — альфа-самцу и как дитё цепляюсь за твой подол.

Боже, отец Адама здорово поработал над его самооценкой.

— Она без ума от тебя. Если бы это ты был тем, кто водил ее по клубу этим вечером, то ты бы тоже оказался с ней в постели.

Адам покачал головой.

— Нет.

Я бы этого не сделал, а дождался бы тебя. Я мог взять ее в лифте, но не взял.

В этом и заключалась суть дела: Адам бы подождал.

— Прости. Больше мне к сказанному добавить нечего. Но это ты пустил насмарку весь ее сегодняшний прогресс. Я сделал так, чтобы ей было хорошо. Если бы ты потратил хотя бы две секунды на то, чтобы подумать о ней, ты бы высказался иначе. А теперь ее единственный сексуальный опыт за последние несколько лет омрачен чувством вины.

Адам стал пепельно-серым.

— Я злился не на нее, а на тебя.

— Она этого не понимает. Ее муж заставил ее поверить, что она всегда все портит, и ты сегодня укрепил в ней эту мысль.

Адам остолбенел, его блестящий ум наконец-то осмыслил проблему.

— Но Серена сама сказала, что она твоя. Я отчетливо слышал это. Видел это своими глазами. И я не виню ее. У меня ведь с самого начала не было ни единого шанса, ведь так?

Он был похож на двухлетнего ребенка, когда так себя вел.

— Что за чепуху ты несешь. Ты не захотел воспользоваться своим шансом. Тебе не приходило в голову прыгнуть к нам в постель?

— Нет, не приходило, — Адам сделал длинный глоток скотча, стоявшего перед ним. — Я понимаю правила и границы. Когда девушка твоего лучшего друга говорит, что она принадлежит ему и только ему, порядочный мужчина отходит в сторону.

— В самом деле? Разве это ты говорил Шону?

Адам потратил уйму времени, бегая за Грейс, даже после того, как она сошлась с Шоном.

— Это другое, Джейк.

— Конечно, это другое. То была Грейс. А это Серена.

— Ты был влюблен в Грейс? — знакомый голос прервал их спор.

Последние слова были произнесены Сереной.

Джейк закрыл глаза и пожалел, что вообще завел об этом речь.

«Твою ж дивизию…», — мысленно выругался он.

Она собралась гораздо быстрее, чем он предполагал. Джейк повернулся и увидел, что Серена снова одета в свою невзрачную одежду, а ее волосы собраны в конский хвост. Она вновь надела доспехи и, как рыцарь, не терпящий промедления, вышла на битву.

Адам покраснел.

— Меня влекло к ней. Я переживал тогда паршивые времена. Это была ошибка с моей стороны. Грейс любит Шона. И всегда любила. Я был ей не нужен.

Серена на мгновение задумалась. Джейк вполне мог представить ход ее мыслей, и ему чертовски не понравилось то, о чем она думает.

— Грейс очень красивая. Понимаю, почему ты ей заинтересовался, — Серена посмотрела на Джейка. — Мы можем ехать домой? Или нам нужно подождать Лиама?

Джейк скрипнул зубами. Серена была чертовым писателем. Адам — мистером Очарование. Ни у кого из них не было проблем с поддержанием разговора. Так какого хрена они возложили эту честь на него? Он даже не особо любил говорить. Джейку нравилось быть молчуном, потому что на самом деле ему, как правило, и сказать-то было нечего, но теперь два человека, которые значили для него больше всего на свете, молчали, точно воды в рот набрали.