Мужчины свои и чужие

Келли Кэти

Женщина постарше, наверняка ее мать, стояла рядом и без конца тараторила. На ней было старомодное платье в цветочек, которое мать Лиони, особа с весьма богемными наклонностями, отказалась бы надеть много лет назад, пото­му что к нему полагались перчатки и шляпа. Тут рядом с ними появился мужчина огромных размеров и начал спорить со служащей аэропорта, причем говорил так громко, что его слышала вся очередь.

– Я бы пожаловался на вас, мисс, но, не вижу смысла! – орал он на служащую. – Я ясно выразил свои пожелания ра­ботникам агентства, и что же получаю

в результате? Помяни­те мое слово, вам меня не провести!

Худенькая женщина отвернулась, смущенно пряча лицо, и заметила, что Лиони на них смотрит. Растерявшись, Лиони опустила глаза на тележку. Она обожала наблюдать за людь­ми, но терпеть не могла быть пойманной за этим занятием.

Впереди послышался голос служащей, с облегчением сказавшей:

– Следующий!

Когда семейство проходило мимо Лиони, она отверну­лась, но все же мельком взглянула на молодую женщину. Та как раз аккуратно складывала проездные документы в сумоч­ку, в которую не влезла бы и половина косметики Лиони. Она смотрела прямо перед собой, сознавая, что вся очередь слышала спор, и потому боялась встретиться с кем-нибудь взглядом. «Явно не хочет ехать отдыхать вместе с родителя­ми», – решила Лиони.

Очередь продвинулась вперед, никого интересного Лиони больше не заметила и снова подумала, не вернуться ли до­мой. В конце концов, никто ничего не узнает. Нет, мать уз­нает, потому что первым делом она помчится к ней – забе­рет свою возлюбленную Пенни и других зверей. Но Анита как раз едет в Уэст-Крик и вернется в Уиклоу только через три недели и ни за что не узнает, что ее развеселая, с виду та­кая смелая разведенная подруга сорока двух лет от роду отка­залась от своих первых каникул, потому что боялась лететь.

– Схожу в туалет. Я скоро, – послышался женский голос за ее спиной.

– Я буду скучать, – ответил мужской голос.

– Ох, – вздохнула женщина. – Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – ответил мужчина. «Новобрачные», – догадалась Лиони.

Она сделала вид, что со скукой оглядывается вокруг, и мельком увидела целующуюся молодую пару. Женщина, оде­тая в девственно-розовое короткое хлопчатобумажное пла­тье, не слишком подходящее для путешествия, направилась в сторону туалетов, все время оглядываясь на мужа, махая рукой и робко улыбаясь. Он улыбался в ответ, держа в одной руке сразу два чемодана.

«Была ли я когда-нибудь так счастлива или так влюбле­на?» – задумалась Лиони, отворачиваясь. Как все-таки не­справедливо устроен мир! Разве она не заслуживает счастья? Неужели нет человека, которому жаль было бы с ней расста­ваться даже на такое короткое время, который поцелует ее на прощание и попросит беречь себя? Наверняка такой человек где-то есть. Дома, пропалывая сад, она его не найдет.

Лиони решительно толкнула свою тележку вдоль медлен­но двигающейся очереди. Ее ждал Египет!

…Лиони досталось место 56В у иллюминатора в самом хвосте самолета. Она села и поморщилась, с завистью глядя на два свободных места рядом. Хорошо бы ей с кем-нибудь поменяться. А вдруг ее соседи откажутся?.. Лиони разозли­лась

на себя за то, что нервничает, и повернулась к проходу, надеясь найти стюардессу и обратиться к ней с просьбой по­менять ей место. Но вместо стюардессы она увидела идущую в ее сторону изящную женщину в джинсах, футболке и не­брежно наброшенном на плечи белом кардигане. Она выгля­дела очень элегантной и уверенной в себе – женщиной, рож­денной специально для путешествий по Нилу.

Женщина дошла до 56-го ряда, и Лиони решила сразу взять быка за рога.

– Я просила не давать мне место около окна, – поведала она великолепной брюнетке. Страх от необходимости смот­реть в иллюминатор пересилил ощущение неловкости.

– Так садитесь на мое место, – предложила женщина, у нее был мягкий голос с легким ирландским акцентом. – Я ненавижу сидеть в середине.

Они поменялись местами, и Лиони почувствовала дурма­нящий запах духов «Одержимость». Женщина поудобнее усе­лась в кресле, надела очки, достала из небольшой сумки со­лидный путеводитель и принялась читать. «Обручального кольца нет, – заметила Лиони. – Наверное, она путешеству­ет одна, и мы могли бы составить друг другу компанию».

Почти все пассажиры были уже на борту, когда к ряду сиденьев перед ними подошло то самое семейство, за которым Лиони наблюдала в очереди. Впереди шла молодая женщина. Она не подняла глаз, даже когда укладывала небольшой рюк­зак на полку, после чего поспешно опустилась в кресло около иллюминатора. За ней двигалась пожилая пара. Лиони поморщилась. Можно было легко представить, как будет вести себя во время полета этот громкоголосый мужчина, устроивший такую сцену, в аэропорту.

– Место 55В, – пробормотала пожилая женщина. – Это здесь. Может быть, мне лучше сесть у окна?

Девушка молча поднялась, уступила матери место и оста­лась стоять, ожидая, где предпочтет сесть отец.

– Садись, Эмма! – раздраженно рявкнул великан.

– Извини, – промолвила девушка, – я только думала…

– Твою сумку поставить наверх, Анна-Мари? – грубо перебил он ее.

– Нет, подожди, давай подумаем, – начала пожилая женщина. – Мне понадобятся очки и таблетки и…

Лиони посмотрела в иллюминатор. Семейная жизнь, какой кошмар! В таком возрасте, как эта девушка, она бы за весь чай Китая не поехала в отпуск с родителями. Она, вер­но, с ума сошла или умственно неполноценная от рождения.

Когда самолет наконец взлетел, Лиони закрыла от ужаса глаза; Ханна тоже закрыла глаза и улыбнулась, вспоминая недавние страсти в постели; Эмма сосала мятную конфетку и чувствовала себя немного спокойнее, потому что заранее ус­пела в туалете выпить половинку таблетки валиума. Она на­деялась, что половина таблетки не повредит малышу. Вот только отец пребывал в ужасном настроении и вознамерился испортить жизнь всем остальным. Эмма заметила, что не­сколько человек в очереди следили за ними, когда он ругался с бедной служащей. Если он будет так вести себя постоянно, их поездка превратится в ад. Господи, ну зачем она согласи­лась?!