Мужчины в ее жизни
Шрифт:
Надев свой спортивного покроя пиджак, Шейн стащил с вешалки пальто и вышел из кабинета. Несколько секунд спустя он оказался на Парк-авеню и с облегчением отметил, что движение на улице не очень насыщенное. Шейн остановил такси, сказал шоферу адрес и, усевшись на заднее сиденье, полез в карман за сигаретами и зажигалкой.
Он закурил, и сардоническая улыбка тронула уголки его широкого кельтского рта. «Ты сам суешь голову в петлю, О'Нил, — сказал он себе. — Но ты знал об этом уже тогда, когда посылал ей цветы. Ты же ждал, что она позвонит,
Сегодня днем, на пути в контору со строительной площадки, он заметил фиалки в витрине цветочного магазина и тут же вспомнил ее глаза. И потом, робко топчась у дверей магазина, не отводя взгляда от витрины, перенесся мыслями в прежние времена, в дом на берегу моря, и там, в сказочной вилле на скалистой вершине, была она… воплощение его юношеских мечтаний… нежная девушка с садовой тяпкой в руках…
Он открыл дверь и купил фиалки, зная, что они ей понравятся. Охваченный ностальгией, он забыл о всех своих колебаниях. Только позже Шейн принялся анализировать причины своего поступка.
«Да и черт с ним! Теперь уже поздно, — подумал он и нетерпеливым жестом загасил сигарету. — Я пригласил ее на обед. Надо выдержать. В конце концов, я взрослый мужчина и вполне способен совладать с такой ситуацией. Кроме того, речь шла всего лишь об обеде. Пустяки».
Глава 10
Минут десять спустя Шейн вылез из такси на углу Пятой авеню и Семьдесят седьмой улицы.
Первые три месяца своего пребывания в Нью-Йорке он жил в квартире Эммы, поэтому привратник сразу узнал его и, прежде чем позвонить в квартиру, поздоровался.
Поднимаясь в лифте на десятый этаж, Шейн почувствовал в груди тугой комок волнения. Или предвкушения? Он еще раз напомнил себе о необходимости быть с Полой настороже и, обуздав эмоции, изобразил на лице приятную, ни к чему не обязывающую улыбку. Перед дверью он заколебался на долю секунды, прежде чем нажать на кнопку звонка. Только он поднял руку, как дверь внезапно распахнулась и перед Шейном предстало милое ирландское лицо Энн Донован.
— Добрый вечер, мистер О'Нил, — проговорила она, посторонившись, чтобы впустить его внутрь. — Очень рада вас видеть. Мисс Пола ждет вас в кабинете.
И ошиблась. Пола уже шла навстречу ему через просторный холл с радостной улыбкой на лице.
Потрясение от встречи с ней было подобно удару в солнечное сплетение, а затем он почувствовал, как у него отнимаются ноги. Какое-то время он стоял как вкопанный, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть слово. Однако быстро взял себя в руки и, еще шире улыбнувшись, шагнул навстречу хозяйке.
— Пола! — воскликнул он и сам удивился, что его голос звучит ровно и абсолютно естественно.
— Ты добрался в рекордно короткий срок, — заметила Пола. — Сейчас всего семь тридцать.
— Сегодня на улицах не очень много машин. — Он не сводил с нее глаз.
Пола ответила ему сияющим взглядом.
Шейн поцеловал ее в подставленную щеку и, взяв за руку, привлек к себе поближе, но тут же, словно обжегшись, отпустил, боясь даже мимолетного прикосновения.
Пола, глядя на него, рассмеялась.
— В чем дело? — спросил Шейн.
— Ты отпустил усы! — Склонив голову набок, она окинула его критическим взглядом.
— Ах да… — Его рука автоматически потянулась ко рту. — Ну конечно… Ты же их не видела.
— Как я могла их видеть? Мы же с апреля не виделись.
— Ну и как? Нравится?
— Да… Пожалуй, — протянула Пола и, взяв его под руку, повела в кабинет, не прекращая тараторить на ходу:
— Ты выглядишь великолепно. Боже, какой загар! А мне-то все уши прожужжали, как ты перенапрягаешься в Нью-Йорке. Держу пари, что на самом деле ты ведешь праздную жизнь на золотых песках Карибского моря.
— Да уж, конечно. У моего старика не забалуешься. Он обрадовался, когда Пола отпустила его руку и отошла в сторону. Она направилась к маленькому буфету у противоположной стены. Шейн стоял у журнального столика и наблюдал, как она бросает кусочки льда в бокал. Он отметил, что Пола налила виски и разбавила его содовой, не спросив, что он хочет выпить. Но какой смысл спрашивать? Она и так знает его любимый напиток. Ему на глаза попалась корзинка с фиалками. Шейн улыбнулся и вдруг заметил, что Пола уже рядом и протягивает ему бокал.
— А ты сама чего-нибудь выпьешь?
— Да, белого вина.
Пола села в кресло у камина и подняла бокал.
— За тебя, Шейн.
— И за тебя.
Он с облегчением уселся напротив нее. Шок и волнение от встречи никак не проходили, и он был настолько возбужден, что начал испытывать легкое чувство тревоги. «Осторожнее», — напомнил он себе и поставил бокал на столик, затем закурил сигарету, надеясь скрыть волнение. Затянувшись несколько раз, Шейн вдруг обнаружил, что от волнения не знает, о чем говорить. Он оглянулся вокруг, как всегда, восхищаясь элегантной комнатой. Ему здесь было уютно. Эмма выдержала интерьер в темно — и светло-зеленых тонах, с которыми отлично гармонировал цветастый ситец обивки диванов и стульев, а также антикварная английская мебель эпохи Регентства. Все вокруг напоминало ему о доме и пробуждало чувство ностальгии. Наконец он заговорил:
— Когда я жил здесь, я больше всего любил этот кабинет.
— Забавно. И я тоже. — Пола откинулась на спинку кресла и скрестила длинные ноги. — Он напоминает мне верхнюю гостиную на Пеннистоун-Ройял. Конечно, он меньше, но такой же уютный, теплый и обжитой.
— Да. — Шейн откашлялся. — Я заказал столик в «Le Veau d'Or». Ты там бывала?
— Нет, никогда.
— Думаю, тебе понравится. В первую очередь атмосфера. Это маленькое французское бистро, очень оживленное и веселое, и еда там тоже превосходная.