Мужество в наследство

Абрамов Александр Семенович

Бабайлов взглянул на приборы: горючего оставалось совсем немного, да и боеприпасы были на исходе. Надо спешить! Все решали секунды. Но как длинны эти секунды, если перевести их на мысли, на чувства, если прочесть то, что творилось в душе Павла Бабайлова. Нет, он не дрогнет, не свернет с пути. В нем кипела лютая ненависть к врагу, жила непреклонная воля к победе. Безбрежная воздушная стихия раскинулась вокруг него. Это были просторы его Родины. Гитлеровцам никогда не завладеть ими! Ни за что на свете не уступит он поля сражения неприятелю!

Мгновенный

маневр позволил Павлу оказаться в хвосте у «мессершмитта». Тот вышел из-под удара, быстро скользнув вниз. Бабайлов, будто предвидя такую уловку фашиста, сразу швырнул машину в отвесное пике. Охваченный азартом боя, теперь уже Павел не давал врагу опомниться. Беспрерывно атакуя, он ошеломил противника, сумел навязать ему свою волю. И фашист не выдержал напряжения, у него просто-напросто сдали нервы: он попытался уклониться от прицельного огня советского истребителя, но просчитался. Бабайлов успел выпустить смертельную порцию свинца.

Подбитая машина завихляла, стала терять высоту. Было заметно, как вражеский пилот предпринимал все меры, чтобы вывести ее в горизонтальный полет. Видимо, поняв безнадежность своих усилий, немец воспользовался парашютом. И в тот момент, когда в небе вспыхнул белый купол, неуправляемый «мессершмитт» сорвался в штопор… На следующий день Бабайлов получил очередной приказ выруливать на старт. В последнюю минуту к машине подбежал механик с ведерком краски.

— Погодите! — пытался он задержать летчика. — Я же не успел нарисовать звездочки…

— Потом, — отмахнулся Павел и, на ходу застегивая лямки парашюта, вскочил на центроплан…

А когда Бабайлов возвращался с боевого задания, на подходе к своему аэродрому он заметил в воздухе вражеский истребитель. В то же время из облачности вывалились еще два «мессершмитта». Бой завязался почти над аэродромом. На помощь взлетели три «лавочкина».

Бабайлов чертовски устал, по его загорелому лицу катились крупные градины пота. Мокрая гимнастерка прилипала к спине. Павел был в отчаянном положении: нажав гашетку, понял, что кончились боеприпасы. Тогда он спикировал на «мессершмитта» с высоты трех тысяч метров, догнал его, уравнял с ним скорость и пошел на таран…

О финале этой схватки рассказал бывший механик бабайловской машины Николай Макласов: «Павел летал на «тройке». В воздушной кутерьме я, конечно, не мог уследить за «тройкой», потерял ее из вида. Да и не до этого было — помогал убирать с аэродрома разбитые «мессеры». Кто-то сказал, что одного из них сбила моя «тройка». И вот увидел ее над головой — врезающейся в хвост вражеского самолета. «Мессер» куцым обрубком упал на краю летного поля, но закачалась, резко пошла на снижение и «тройка». Она села на «живот». Добрался к ней на стартере, вижу: летчик осматривает самолет, горестно усмехается:

— Ну и влип же! Думал только лопастью рубануть по хвосту, а в азарте залез по самые уши.

— Ничего, — говорю, — машину восстановим».

Бабайлов начал было помогать ремонтникам снимать винт, но тут подошел полковой инженер и отстранил его:

— Немедленно идите отдыхать! Как же вы завтра полетите с сонными глазами?!

За ночь Николай Макласов с помощниками восстановил «лавочкина». На фюзеляже истребителя появились еще две звездочки.

* * *

…В 1943 году Красная Армия изгнала немецко-фашистских захватчиков с Кубани и Ставрополья. Павел Бабайлов тогда был командиром эскадрильи.

Самолеты приземлились на новом полевом аэродроме, изрытом воронками от бомб. В тот же день усилиями всего личного состава летное поле привели в порядок. Каждая эскадрилья вырыла для себя землянки. Технический персонал сразу начал приводить в порядок потрепанные в боях машины.

Над Керченским полуостровом беспрерывно шли тяжелые воздушные бои с многочисленными армадами фашистских самолетов. В те дни Бабайлов сбил еще один немецкий самолет — «Хейнкель-111». Теперь на личном счету Павла значилось одиннадцать уничтоженных фашистских машин.

Как-то командир авиаполка Герой Советского Союза гвардии полковник Ю. Б. Рыкачев (ныне — генерал-лейтенант в отставке) вызвал Бабайлова в штаб. Указывая карандашом на карту, сказал:

— От партизанских разведчиков поступили сведения, что где-то в этом районе гитлеровцы накапливают большие силы — танки и моторизованные части. Задача: установить точное их местонахождение. Учтите, по вашим данным будут работать «ильюшины» и «Петляковы».

Павел вылетел на разведку. Погодные условия затрудняли выполнение задания, облачность вынуждала идти по приборам.

Постепенно видимость улучшилась.

Когда по расчетам должен был появиться интересующий Бабайлова квадрат, летчик снизился и продолжал полет на бреющем, тщательно прощупывая взглядом каждую складку местности. Однако ничего не заметил. Под крылом мелькали реки, лощины, овраги… Сверив карту с местностью, Павел пошел по второму кругу. До боли в глазах всматривался в землю. Его внимание привлекла дорога, справа от которой тянулся большущий овраг, а за ним до самого горизонта уходили в бескрайнюю даль заброшенные поля. Где-то здесь, в зеленевших густых оазисах, замаскировались гитлеровские войска. Но где именно? Еще долго Бабайлову пришлось летать на малой высоте, прежде чем он обнаружил в длинном, заросшем кустарником овраге то, что искал: у проселка, рядом с оврагом, летчик засек множество широких следов от танковых гусениц.

Сделав боевой разворот, Павел прошил длинной очередью почти весь овраг, который вдруг ожил: забегали, заметались между кустами вражеские солдаты, началась беспорядочная стрельба. Уточнив координаты местонахождения вражеской техники, Бабайлов передал их по радио на КП полка.

Возвращаясь на свой аэродром, Павел встретил над линией фронта большую группу «Петляковых», а вслед за ними — эскадрилью «илов». Под прикрытием истребителей они держали курс в район обнаруженных фашистских войск.