Мужеубийца
Шрифт:
Когда мы убедились, что Уиндоу вернулся в свою комнату, мы зашли в библиотеку. Даниэль закрыл дверь и включил свет. Дверь, ведущая в рабочий кабинет, была открыта. Мы зашли туда и тоже включили свет.
Автопортрет Альбрехта Дюрера висел немного криво. Значит, Лайонел знал, где находится сейф. Но так же как и мы, он не знал комбинацию, открывающую замок сейфа.
– Даниэль, пожалуйста, останься здесь на ночь. В гостевой комнате, которая рядом с моей спальней.
– Я так и собирался сделать. Только об этом никто не должен знать.
–
– Я и сам это сделаю, Пэгги.
Держась за руки, мы поднялись по лестнице. Вскоре я уже лежала в своей постели. В этот раз я быстро заснула: мне было спокойно, ведь на Даниэля можно было положиться.
* * *
Вчера, когда Даниэль объяснял мне свой план, и еще ночью, когда мы несколько минут сидели в моей комнате, все казалось довольно просто.
Но в это утро я чувствовала себя не готовой. Я долго не могла заставить себя вылезти из кровати. Затем кое-как встала, без особой радости подошла к окну и раздвинула шторы. Все небо было затянуто серыми облаками. Как ни странно, такая погода подбодрила меня.
Синяки на теле и голове потемнели, но уже не болели так сильно. Рана на лбу быстро заживала; я даже не стала клеить на нее лейкопластырь, лишь прикрыла челкой.
Лайонел ждал меня внизу в холле. Когда я спускалась по ступеням, он как-то злобно на меня посмотрел, но затем быстро изменил выражение лица и заговорил подчеркнуто вежливо:
– Ну как, Пэгги? Поедем сегодня кататься?
– В такую погоду? Что-то совсем неохота, – ответила я. – Но для начала, доброе утро, Лайонел.
– О, простите, – смутился он. – Я не хотел завтракать без вас. У голодного мужчины редко когда хорошее настроение.
– Тогда давайте завтракать!
Мрачное лицо Сары, которая нас обслуживала, тоже не сулило ничего хорошего. Лишь когда она смотрела на Лайонела, ее лицо светлело. Они неоднократно перекидывались между собой взглядами, что лишний раз подтверждало, насколько парочка спелась.
Лайонел был не особенно разговорчивым. Он оживился только тогда, когда мы вышли из дома и направились к конюшне. Я то и дело оглядывалась по сторонам, но Даниэля нигде не замечала. Вчера ночью в моей комнате он сказал, что я могу спокойно отправляться с Лайонелом на прогулку верхом, а он будет неподалеку.
Джонни уже седлал Шустрого и Флору. Перед тем, как сесть в седло, я посмотрела на загон. Ураган стоял у самой ограды и смотрел на меня.
Лайонел ловко запрыгнул в седло. Я посмотрела на Джонни, и он мне вдруг подмигнул. Что это должно значить? Неужели Даниэль втянул в это и мальчишку? Я знала, что они находят друг с другом общий язык.
Лайонел ждал меня, сверля своими серыми глазами:
– Пэгги, чего же вы медлите?
– Туман сгущается. Может, стоит отказаться от прогулки?
– Да посмотрите на небо! Солнце просматривается
Почему Лайонел так настаивал, чтобы со мной прокатиться? То, что мне предложил Даниэль, было довольно опасно. А если Лайонел прав? То есть, это Даниэль убил Марка, и тогда все будет именно так, как Лайонел сказал. Но он хотел что-то забрать из того сейфа, и в этом не было никакого сомнения.
Вдруг меня осенило ужасное предположение. Почему же мне раньше не приходила в голову эта мысль? Лайонел и Даниэль были сообщниками! Даниэль знает содержимое завещания Марка. И он знает, что Рик Лэндфорд унаследует все после моей смерти.
Пока мои мысли стремительно сменяли друг друга, мы приближались к топям. Туман сгустился, и я стала осознавать опасность ситуации.
– Лайонел, мы должны вернуться! – крикнула я вслед исчезнувшему в тумане мужчине.
Никакого ответа, как будто Уиндоу и Шустрый растворились в серых клубах тумана. Моя кобылица вдруг нервно затанцевала, встала на дыбы, затем резко скакнула вперед. Я не удержалась и вылетела из седла. Топот лошадиных копыт моментально растворился в тумане.
Начал накрапывать дождь. Я все еще лежала на покрытой мхом земле, оглушенная падением, и пыталась справиться с паникой. Дождь усилился, через пару минут я уже промокла насквозь. Я поднялась на ноги. Где-то рядом чавкала и хлюпала трясина.
– Даниэль! – крикнула я. – Даниэль!
Но мой голос звучал глухо и тут же поглощался туманом. Если Даниэль и Лайонел на самом деле сообщники, то мне уже никто не поможет. Я осторожно ощупала ногой почву вокруг себя. Мне вдруг стало понятно, что я совершенно одна в этой глуши. Меня трясло от холода. Промокшая одежда противно липла к телу, а мокрые пряди волос то и дело лезли в глаза.
Я стояла на одном месте и думала о том, как отсюда выбраться. Мое внимание тут же привлек шум, похожий на шлепанье шагов по лужам. Кто-то находился совсем рядом, кто-то, кто заманил меня в болото и сейчас наблюдал за каждым моим движением.
Лайонел? Даниэль? Но если я утону в болоте, то мое тело никогда не найдут. Если это произойдет, то с передачей наследства возникнут проблемы. Могут продлиться годы, прежде, чем племянник Марка сможет вступить в право наследования. Значит, тот, кто хочет от меня избавиться, должен предоставить полиции труп миссис Лэндфорд.
Возможно, этот мерзавец попытается утопить меня в болоте, а потом скажет полиции, что пытался меня спасти, но было уже слишком поздно.
Странно, что и Флора от меня сбежала. Она испугалась, но чего?
Дождь уже не поливал так сильно, но я по-прежнему не имела понятия, в какую сторону нужно идти, чтобы выбраться из трясины. До меня донеслось фырканье. Лошадь? Флора вернулась обратно?
– Флора! – закричала я. – Флора! Я здесь!
Клочья тумана колыхались над трясиной. Я непроизвольно подумала о болотной ведьме, о которой мне не раз рассказывал Марк.