Мужик. История Того Чувака Из Anthrax
Шрифт:
Я вдруг понял правила игры. Все, что мне требовалось, это не съезжать в успеваемости, и я мог делать все, что угодно, бля. Вот оно! Доктор Райс открыл мне секрет жизни. Какими бы ни были правила – будь то не отставать по успеваемости, радовать своего босса, писать хорошие песни, быть отличной концертной группой – делай счастливыми тех людей, которые позволяют тебе делать то, что ты хочешь, и можешь заниматься в жизни чем угодно. Благодаря доктору Райсу я сказал себе: “Вот оно, чувак! Теперь я взял жизнь за яйца”.
Это был как глоток свежего воздуха, потому что школа мне давалась легко. Я был умным ребенком. Если я выполнял абсолютный минимум, то получал четверки, а если налегал на учебу, то получал одни пятерки. Так что мне нетрудно было поддерживать
Могла бы и не нести эту ЧУШЬ. Я всегда хотел зарабатывать деньги, чтобы стать независимым и не просить других купить мне что-либо. Когда ты ребенок, ты во власти своих родителей, когда дело касается финансов. Я хотел прекратить это как можно скорее. Не считая уборки снега, первый раз я сделал попытку заработать деньги, когда мне было двенадцать. Мы по-прежнему жили в Лонг-Айленде, и я получил работу по доставке Лонг-Айленд Пресс. Я вставал в шесть утра, а меня уже ждали огромные связки газет. Я запихивал столько, сколько влезало в корзину моего байка, и ездил по району, бросая газеты людям в дома. Иногда шел проливной дождь, и мне приходилось класть газеты в маленькие пакетики, похожие на кондомы для газет. Тормоза на байке были в воде и дышали на ладан. Пару раз меня едва не сбила машина. Очень скоро я понял, что доставка газет - не то, ради чего стоит рисковать жизнью. Я ненавидел эту работу, да и зарплата была ужасной. Пришел конец недели, и я пошел к парню, ответственному за распределение маршрутов, и он дал мне около десяти баксов.
Самая дерьмовая работа из тех, что у меня были, это уборка в рыбном магазине торгового центра напротив нашего дома. Тут платили больше, чем за доставку газет, но я приходил домой, воняя рыбой, и это было чертовски отвратительно. Я мылся под душем из очень горячей воды и мыл руки где-то по десять минут, но все равно не мог избавиться от этого запаха. Казалось, никто не замечает, но мне это напоминало Леди Макбет, пытающуюся смыть кровь со своих рук. Единственным плюсом в этой работе было то, что я приносил домой бесплатных креветок. Маме это нравилось. Через какое-то время меня от них стало тошнить, и я ушел оттуда и устроился на следующую дерьмовую работенку.
Основы рок-н-ролла мне передали родители и дядя. Я любил Элтона Джона, The Who и KISS. Я знал о Black Sabbath. Но лишь в средней школе IS 25 я узнал о хард-рок и хэви-метал. Была небольшая группка волосатиков лет восьми-десяти, которые сидели вместе за ланчем и говорили о музыке. Что бы мы ни услышали с моими друзьями, мы всегда искали что-то погромче, побыстрее и потяжелее. Мы хотели найти самого безумного барабанщика, самого дикого вокалиста и гитариста, который издавал самые безумные звуки. Наша одержимость выходила за рамки странности. Мы нарисовали схему и вписали имена всех этих музыкантов: Ричи Блэкмор, Эйс Фрейли, Джимми Пейдж, Джо Перри, Рик Нильсен, Тед Ньюджент, Тони Айомми. Потом мы ходили по школьному буфету и просили поставить этим гитаристам оценку от одного до десяти. В течение двух лет Ричи Блэкмор становился лучшим соло-гитаристом, пока мы не услышали первую пластинку Van Halen, и тогда мы перестали делать списки, потому что никому и в голову не могло прийти, что может быть гитарист лучше Эдди Ван Халена.
Один парень, Дэвид Карибиан, начал каждый день таскать с собой крошечный магнитофон, и мы слушали разные кассеты. Вообще-то именно он познакомил нас с Van Halen. Однажды он принес на кассете “Eruption”, это потрясающее гитарное соло Эдди Ван Халена было как концерт с другой планеты. Когда мы подошли к столу, он сказал: “Парни, погодите, сейчас вы услышите такое!” И он нажимает “плей”, и у восьми-девяти человек просто отваливается челюсть. Они и понятия не имеют, что они такое слушают и как это вообще возможно. А потом зазвучала супер насыщенная гитарой версия “You Really Got Me” Kinks, и мы сказали себе: “Ни хрена себе, да кто ж это такой??”
Сразу после школы я отправился в магазин звукозаписей и купил «Van Halen». Еще один чел, Злотко “Золотой” Новкович, тоже притащил группы, о которых никто и не слыхал. Однажды он спросил меня: “Ты слышал AC/DC?” Я ответил: “Нет, а что это?”
“Ооо, чувак, они офигенны! Они из Австралии, играют очень-очень тяжелый хард-рок, наверное, это самая тяжелая группа из всех, что я слышал!” Он включил «Powerage» за ланчем. Помню, что в голове у меня были две мысли: “Ух ты, гитара звучит так клево” и “ТАКОГО вокала я не слышал никогда”. Бон Скотт не был похож ни на кого. Его голос был очень дерзким и буквально источал высокомерие. Он словно смеялся тебе в лицо, когда пел. Все, о чем я думал тогда, это: “Ничего себе, у него голос как у хренова пирата”. Мне нравился их гитарист Ангус Янг еще до того, как я узнал, что он носит школьную форму, катается по сцене и забирается Бону на плечи во время шоу. “Riff Raff” была безумно быстрой. Я сказал себе: “Господи, как же ты так быстро играешь?” Как будто кто-то дал Led Zeppelin по яйцам и сказал им взять себя в руки. AC/DC быстро стали моей любимой группой, потому что KISS уже выпустили «Love Gun» и сбавили обороты. Я стал интересоваться более тяжелой музыкой.
Между 1976-ым и 1979-ым я впервые услышал около двух сотен групп, потому что каждый день кто-нибудь приносил что-то новое: Aerosmith, Rainbow, Thin Lizzy, Judas Priest. И вот наступил 1980-ый, лучший год для хард-рока и метала вообще. Оззи Осборн выпустил «Blizzard Of Ozz», Judas Priest – «British Steel», Black Sabbath – «Heaven And Hell» с вокалистом Ронни Джеймсом Дио, который поддерживал группу после того, как выперли Оззи. Iron Maiden выпустили свою дебютную пластинку, а еще вышла «Ace Of Spades» Mot"orhead. Охуеть - не встать!
Каждую неделю я ходил в Мьюзик Бокс со своими друзьями и покупал от трех до четырех пластинок. Нам приходилось буквально драться за них. В конце концов мы откопали магазинчик Бликера Боба в Уэст Виллидж на Уэст Сёд Стрит, 118. Однажды я буквально пытался вырвать первый альбом Iron Maiden из рук моего другана. Я увидел на обложке Эдди, талисман группы, и подумал: “Клевое оформление в духе зомби-хоррора. Наверное, это что-то стоящее”.
У нас была решительная борьба с этим парнем по части того, кто купит эту пластинку. После пары удачно подобранных слов, а может, потому что мой друг не хотел тратить шесть или семь баксов на группу, которую даже не знает, я победил. Если бы я не победил, я бы пришел домой и взяв свой говенный маленький рекордер, на котором приходилось двумя пальцами нажимать “плей” и “запись”, принес его домой к другу и держал его перед колонкой, чтобы записать альбом на кассету, чтобы у меня было что послушать, пока я не найду другую копию. Да, она звучала безобразно, ну и что? Другого способа мы не знали. Когда я слышу пиздеж в духе: “Ненавижу MP3, у них говенный звук”, я всегда говорю: “Да иди ты на хер, ублюдок, ты и понятия не имеешь, что такое говенный звук, тоже мне проблема века”.
Когда альбом был у меня, я принес его домой и аккуратно снял целлофан с конверта пластинки. Я не хотел повредить ни одну обложку, потому что они были словно произведение искусства. Это одна из тех вещей, которая была полностью утрачена при переходе на компакт-диски, а теперь и на MP3. Большинство детей не знают, чего лишись. Я снял пластик с конверта альбома Iron Maiden и вынул пластинку, которая лежала в белом бумажном конверте. Я аккуратно вытянул руку и вынул черный двенадцатидюймовый диск. Осторожно держа его за края, я поместил сверкающую, бороздчатую пластинку на диск проигрывателя и опустил иглу. Заиграл гитарный рифф стаккато и вау-вау контрапункт “Prowler”, и я сразу подумал: “Вот тебе на хуй! Да это лучшая группа в мире! Жду не дождусь, когда рассказажу о ней своим друзьям”.