Мужики что надо
Шрифт:
– Да, Омар. У меня никого нет, кроме внука.
Альберт, Алик, он теперь мой наследник, на днях я все оформил. Если со мной что-нибудь случится - ведь я стар и у меня много врагов, - ему будет нелегко. Хотя с ним и останется Леша... А вы, ты и твой друг, не оставите нас в покое... Никогда.
– Чистка...
– Называй это так, - качая головой, произнес старик.
– Мне нравится такое определение, надо будет запомнить его. Именно чистка, ты прав.
– Значит, если я правильно понял вас, то управлять всем в случае
– Это ни для кого не новость.
– И вы сказали, что уже сделали соответствующие распоряжения?
– Конечно.
– Может быть, я не слишком сообразителен, особенно в таких делах, но теперь мне становится кое-что понятно.
– Что же здесь такого, что понятно тебе и непонятно мне?
– усталым голосом спросил старик.
– То, что не сумел узнать у меня Бек. Хотя он очень старался.
Короткую паузу нарушил хозяин.
– Леша? Ты говоришь о Леше, об Аксельбанте?!
– вдруг переспросил Ганджиев, словно не веря пришедшей в голову догадке и надеясь, что, высказанная вслух, она окажется трусливым призраком и растворится в воздухе.
Он поднял глаза и с недоверием посмотрел на младшего сына друга своей юности.
– Ты врешь мне! Ты пришел, чтобы убить меня и отомстить за брата, но тебе мало просто выстрелить в меня. Перед тем как убить мое тело, ты хочешь убить мою душу, лишив меня надежды! Ты просто хочешь отнять у меня возможность умереть спокойно! Ты врешь?! Ты врешь?!!
– Нет, - ответил Омар негромко.
– Нет.
Аксельбант рассказал мне о Крысе и вывел на того парня, который... которого потом досрочно освободили, его имя...
– Я знаю его имя...
Теперь перед Маркизом сидел не гордый, величественный властитель, а жалкий старик, сгорбившийся под тяжестью предательства человека, которому верил много лет и теперь перед смертью доверил самое важное и самое главное, что у него было в жизни. Доверил и обманулся...
Но Сиявуш Ганджиев не принадлежал к тем людям, которые идут ко дну в гордом одиночестве. Пусть и этому наглому щенку будет худо!
– Может быть, тебе будет интересно узнать, прежде чем ты убьешь меня, что, когда принималось решение по... по тебе и твоему другу, он, - сказал Ганджиев, делая нажим на местоимении, не желая произносить имя предателя, - он первым высказался "за".
Маркиз не сомневался в словах своего бывшего босса.
– Знаю... Теперь знаю. Еще до того, как вы сказали, я это понял, - ответил Омар.
– Теперь ты можешь убить меня.
– Очень сожалею, но не собираюсь этого делать. Я хочу оставить вам шанс наказать предателя, тем более теперь вы уже ни для кого не опасны...
– Это закон!
– воскликнул старик, приподнимая голову.
– Убей меня, или я убью тебя!
– Сожалею, но я отныне живу по другим законам, - ответил Маркиз, делая шаг в сторону двери.
– Я убью тебя!
–
– Вам это вряд ли удастся, - ответил Маркиз усмехаясь. Он снова повернулся лицом к старику, оказываясь таким образом боком к входной двери.
Раздался грохот, и полуприкрытые створки распахнулись от сильного удара. В комнату влетел Николай Ревякин, державший за руку высокую стройную девушку лет двадцати на вид, которую Хафизов легко узнал: Жанна Голубева, отца которой сутки назад привел к ним в контору симпатичный старый толстяк в смешных круглых очках.
Омар вскинул свое оружие, направляя один пистолет на Ганджиева, а второй на Ревякина, но последний успел опередить Маркиза и, обхватив шею девушки левой рукой, прижал её спину к своей груди и приставил ей к виску дуло "нагана". Не узнать этот револьвер Омар просто не мог.
– Брось оружие, Хафизов!
– заорал экс-кагэбэшник.
– Брось сейчас же, или я пристрелю девку!
Маркиз послушно бросил оба пистолета на пол, успев подумать, что сейчас по иронии судьбы Ревякин пристрелит его из "нагана" легендарного Васиного дедушки.
– Подними руки, козел, и три шага назад, быстро!
– скомандовал Ревякин.
Маркиз молча подчинился.
– Надо поторопиться, шеф, - сказал Ревякин без тени почтения.
– По дому шатаются этот громила Коновалов и ещё какие-то типы, одного я подстрелил в гараже, он продырявил колеса на всех без исключения машинах.
– На чем же мы поедем?
– удивленно поинтересовался старик.
– Придется пешком, шеф, - усмехнулся Ревякин.
– Оставаться здесь все равно нельзя. В гараже взорвался бензин. Скоро здесь все заполыхает.
Ганджиев не ответил ему.
– Что ж, бедный, бедный Омарик!
– сказал он, поднимаясь с кресла.
– Ты все-таки оказался не прав и проиграл. Ты не захотел убить меня?
Что ж, теперь мне придется убить тебя. Закон, Омарик, просто закон, мальчик!
– Вы не сможете этого сделать.
– Хорошо, будь по-твоему, Омарик, - старик с непередаваемой издевкой, точно смакуя, повторял "Омарик", явно стараясь задеть Маркиза, которого никогда так прежде не называл.
Ганджиев злобно улыбнулся: - Прощай, малыш.
Ревякин!
– Прикончить?!
– Да.
– С удовольствием, шеф, - просиял экс-кагэбэшник. Маркиз поднял голову и посмотрел в глаза убийце. Тот отодвинул дуло "нагана" от виска девушки и резким движением оттолкнул её от себя. Она упала на ковер.
– Хафизов, мне страшно жаль, что у нас так мало времени!
– сказал Ревякин, нацеливая револьвер в лицо Маркиза. Громко щелкнул в наступившей тишине взведенный курок. Лежавшая на полу девушка тихонько всхлипывала.
– Я-то как раз никуда не спешу, - сказал Маркиз, глядя в глаза Ревякину. Ветеран не чувствовал страха.