Мужской взгляд на любовь
Шрифт:
– Да, конечно! – ответил Андрей, теперь уже не просто мужчина, а художник. Он раздвинул шторы и, встав спиной к стене, разложил перед собой средних размеров переносной мольберт, достал пачку белого картона А-2 и приступил к работе. Кроме мольберта Андрей использовал установленный на треноге фотоаппарат «Салют» с размером кадра 60 на 60 мм.
Девицы красились и переодевались, периодически по просьбе Андрея надолго замирали на месте, а иногда, наоборот, ходили под музыку. Довольно долго они изображали движение шагом, одна лицом, а другая спиной к художнику. Незаметно пролетело часа четыре. Девушки даже не представляли, насколько
– Вы идёте по аллее, оглядываетесь и замираете, – несколько раз командовал Андрей, судя по всему, в его голове родилась часть композиции.
– Мы устали, – заканючила Милана.
– И хотим есть, – присоединилась к подруге Ксения.
– А я уже всё закончил. Как насчёт японской еды на дом? – предложил он.
– Ура! Свобода! – закричала Милана, снимая летнюю шляпку.
– Ура! Еда на дом! – повторила Ксения.
– Свобода, свобода, можете умываться, – улыбнулся Андрей.
Пока девушки смывали косметику и освежались в душе, он заказал еду и выставил на обозрение несколько зарисовок. На всех листах были изображены женские силуэты, движущиеся от художника и к художнику. Явно прослеживались три композиции: на одной лицом к автору шла блондинка, на другой, чуть изменив шаг, брюнетка, а на третьей была изображена девушка в шляпке и с зонтиком в руке, уходящая вдаль.
– Ух ты, они, как живые, – услышал Андрей голос Миланы.
– Где-где? – спросила Ксения и замерла, восхищённо глядя на рисунки.
Действительно на всех эскизах нарисованные легкими карандашными штрихами девичьи фигуры двигались. Ксюша и Лана смотрели на наброски, открыв рты. У Андрея наступил катарсис, процесс высвобождения эмоций и чувств, по его щекам потекли слёзы. Такого в своей жизни девушки ещё не видели и бросились его утешать.
– Я в порядке, – отмахнулся мужчина. – Просто вижу все картины целиком, и от этого такая реакция.
– А что ты потом делаешь с этими набросками? – спросила Милана.
– Обычно выбрасываю или прячу в папки, а потом пересматриваю и думаю над различными композициями.
– Теперь мы больше ничего выбрасывать не будем! – заявила Милана. – Назначаю себя твоим арт-директором.
– А я назначаю себя твоим арт-менеджером! – поддержала подругу Ксения. – Ишь, удумал эскизами разбрасываться. Эти рисунки, как живые. Ой, какие же будут картины!
– Ты даже не понимаешь, какой ты талантливый! – продолжила Милана. – Ну ничего, мы сделаем из тебя мировую знаменитость.
– Хорошо, делайте, а куда мне это девать? – покорился судьбе мужчина.
– Никуда, как закончишь с ними, просто скажи, я сама всё уберу. – заявила Милана и добавила:
– Мы с Ксюхой сохраним для потомков.
– А мы теперь, что всю жизнь будем вместе? – осторожно спросил Андрей.
– Теперь да! – уверенно заявила Милана.
– Пока смерть не разлучит нас! – добавила Ксения и демонстративно подняла с пола нож для резки бумаги.
– Всё, я согласен, – улыбнулся Андрей и кивнул Ксении. – Ты только что стала моей женой, поклявшись в верности с оружием в руках.
– Я присоединяюсь, – приобщилась к выдуманному Андреем обряду Милана и накрыла своими пальцами вооружённую
После японского ужина уставшие девушки разбрелись по своим спальням. Правда, под утро они ненадолго посетили мужчину. Похоже кто-то из них проснулся чуть позже, от стонов пришедшей первой, и получив в результате супружеский секс, обе спокойно ушли досыпать в свои постели.
В этот раз счастливый обладатель двух любовниц проснулся раньше всех и вскоре пришёл на кухню. Смешал яйцо с молоком и, замочив в будущем омлете пару кусочков белой булки, положил их на разогретую сковородку. Включил кофеварку, мысленно отсчитывая секунды, по его опыту на числе пятнадцать должны прийти девушки. В этот раз они вошли на числе двадцать, к этому моменту Андрей переложил жареную булочку на тарелку и успел разбить на сковородку 4 яйца. Из одежды на девушках были только маленькие трусики. На их стройных фигурах с их девичьими грудями это смотрелось вполне приемлемо даже за столом. Пока девушки пытались раскрыть глаза, он налил им кофе и выложил на тарелку Ксюши яичницу. Ксения намазала хлеб сливочным маслом и приступила к завтраку. Милана подозрительно посмотрела на жареную булочку в своей тарелке:
– Что это?
– Булка в омлете, как ты любишь, – поедая свой омлет, ответил Андрей.
Лана аккуратно отломила вилкой кусочек мягкой булочки и осторожно положила себе в рот, несколько секунд она приценивалась ко вкусу предложенной ей еды, а затем, чуть не уронив чашку с кофе, кинулась к Андрею обниматься:
– Дорогой! Как ты узнал про мой любимый детский завтрак? Спасибо, родной!
– Ничего я не узнавал, просто это я делал себе, но ты перехватила мою тарелку, – выставил перед собой руки мужчина.
– Вот и неправда, ты ешь свой омлет с сыром, как всегда! А это моя тарелка, – возвращаясь к еде, не поверила Мила.
Ксения чуть не подавилась кофе, она, впрочем, как и Андрей, узнала про булку в омлете от самой Миланы, когда та после выпитого коньяка молола языком всякую всячину.
Андрей глянул на часы и поторопил подруг с завтраком:
– Девушки, у нас по плану сегодня выезд на пленэр, будем увязывать главный и второстепенные планы.
– Повтори, пожалуйста, что мы будем увязывать? – переспросила Лана.
– Ничего, берёте с собой зонтик, шляпку, какой-нибудь плащик и туфли на высоком каблуке и юбки оденьте, чтобы мне слишком много не дорисовывать, – продолжил поторапливать моделей художник. – Оп, оп, быстро, быстро! Да собирайтесь уже, в парк поедем, натуру фиксировать, пока погода хорошая.
– О, работать моделями! – наконец до девушек дошло, чего от них требует мужчина. – Это мы мигом!
В Михайловском саду болталось много туристов, и они с удовольствием глазели, как Андрей, выбрав правильные деревья и ракурс, установив этюдник и штатив для фотоаппарата, а затем, вооружившись цветными грифелями, устроил пленэр.
Погода была не очень хорошая, по небу проплывали облака и освещение периодически менялось. Милана и Ксения прогуливались по алее взад-вперёд и подолгу замирали в нужном художнику месте. Андрей делал цветные снимки и зарисовки. Он фиксировал меняющиеся освещение и прозрачность воздуха. Простое занятие отняло три часа времени. Вскоре его помощницы застонали:
– Мы устали и хотим в ресторан.
– Хорошо! – смилостивился художник. – «Баку» подойдёт?
– Что подойдёт? – не расслышала Милана.