Музыка Гебридов
Шрифт:
Когда тем же вечером, ближе к полуночи, Томас Стерлинг постучал в дверь спальни своей жены, ему никто не открыл, хотя сквозь щель проскальзывала полоска света от свечи. Мужчина бесшумно вошёл в комнату и увидел спящую Амелию, затем приблизился к постели и оглядел девушку, завернувшуюся в пуховое одеяло, будто в кокон: со времени их неловкого венчания она словно стала ещё прозрачнее, совершенно далёкая от мира, в котором жили окружавшие её люди; на лице с заметно заострившимися чертами почти исчезли веснушки, под глазами залегли глубокие тени, но губы были яркими, зовущими. Томас хотел наклониться и прикоснуться к густым локонам волос, обрамлявшим её голову, как нимб святого, но отчего-то передумал. Он задул свечу на столике в углу комнаты и ушёл, постаравшись не скрипеть половицами и дверью.
***
Амелия лишь вечером следующего дня узнала о возвращении мужа, поскольку обычно, сразу поле завтрака, уходила обратно в спальню и оставалась там примерно до полудня. После она читала в библиотеке или подолгу вышивала вместе с Магдаленой. Управляющий Биттон сообщил, что лорд Стерлинг отлучился в Сторновей, где обычно занимался делами в офисе судоходной компании, основанной принцем Уэльским. Стоит отметить, что именно Магдалена переживала его отсутствие рядом; она надеялась, что молодожёнам всё же удастся отыскать верный способ общения, и мужчина сумеет хоть как-то развлечь её девочку.
Но за ужином, где они, наконец, встретились впервые после венчания, царила тишина и обоюдное неловкое молчание. Один говорить вовсе не мог, другая не видела в этом надобности. Не дождавшись даже десерта, Амелия встала и вышла вон, не взглянув на Томаса, который поднялся с места вслед за ней.
— Леди Стерлинг, разумеется, переживает не лучшие времена, — заметил строгим тоном Биттон, чуть позже столкнувшись с Магдой на кухне, — но она не может пребывать в таком состоянии вечно. Однажды ей придётся очнуться и понять, что мир ещё существует. Вчера хозяин сообщил мне, что искренне волнуется за неё, но понятия не имеет, какой подход отыскать при такой… деликатной ситуации.
Магдалена же охала и молилась ещё пуще, дабы не произошло никакой беды. Однако прошла неделя, затем вторая, ничего не изменилось. Каждый день Магда тайком и с надеждой спрашивала у Дженни, менявшей постельное бельё в спальне хозяйки, не замечала ли та следов крови, и далеко не глупая или наивная девочка отвечала отрицательно:
— Ничего не было… Хозяин в спальню миледи не приходит, — бормотала она, слегка смущённая. — Иначе я бы точно заметила!
И всё же Стерлинг делал попытки сблизиться с девушкой. Он часто приходил в библиотеку вместе с Амелией, просил её почитать вслух. Она соглашалась, пусть с неохотой, но дальше простой дружеской компании дело не продвигалось. Совместные прогулки так же ни к чему не приводили, даже после того, как Стерлинг сам настоял купить жене лошадь — превосходную кобылку серой масти — кроме слов благодарности от девушки было сложно добиться чего-то ещё. И пусть иногда, когда супруг был занят делами в гавани, Амелия совершала вблизи замка недолгие прогулки верхом, её ничто не цепляло. Желание сближаться с мужем или местными у неё попросту отсутствовало, она не видела в этом необходимости. Как-то раз Стерлинг всё-таки спросил у Магдалены, упоминала ли Амелия о нём с тех пор, как он уехал из Абердиншира несколько лет назад.
— Как это ни странно, но нет, милорд, ни разу она о вас не говорила! — ответила тогда бонна, искренне опечалившись. — Мы с покойным графом считали, что это пройдёт, и её детские обиды в конце концов исчезнут со временем. Но вышло так, что она попросту забыла вашу дружбу… Могла ли она притворяться? О, милорд, этого я не знаю до сих пор! Я не знаю, что у этой девчонки на душе. Порой мне кажется, будто ей снова восемь лет, и она только что пережила смерть родителей и маленького Джона! Ей было так хорошо с графом Монтро, но всё это осталось в прошлом!
Томас недолго рассуждал над её словами. Его строгий взгляд серых глаз не отрывался от поверхности рабочего стола. Наконец он протянул свою записную книжку расстроенной женщине:
«Завтра я должен вернуться на Остров, в Скорейг, где меня ждут дела. Говорят, несколько иностранных судов пострадали от набегов пиратов, но один или два корабля принадлежали нам. Сейчас пираты пользуются неустойчивым положением на море из-за Семилетней войны, и Его Высочество просил меня во всём разобраться. Как только я вернусь, мы решим все дела с Амелией, обещаю».
Читая эти строки, Магдалена невольно ловила себя на мысли, что слышит суровый голос уверенного в себе мужчины, красивого и могущественного, способного действительно пробудить её несчастную девочку от кошмаров. Магда красноречиво поблагодарила его и поклялась ежедневно молиться, чтобы милорда повсюду ждал успех и счастливое возвращение домой.
Ричард Биттон не отличался особой говорливостью, разумеется, это и не входило в его обязанности. Как батлер и управляющий, он был на хорошем счету у лорда Стерлинга, причём он знал Томаса ещё мальчишкой и готов был стоять горой за любые решения молодого хозяина. Высокий, сильно облысевший, но телосложением крепкий и приятный на лицо, Биттон жил по правилам и знал цену благодарности, поэтому верно служил Стерлингам многие годы. Он редко улыбался, но когда делал это, когда его настроение было действительно хорошим, его бледное лицо моментально преображалось. Тогда он больше был похож на добродушного священника, чем на сурового управляющего в полупустом мрачном замке.
Однажды, после обеда, Амелия отыскала его в гостиной и поинтересовалась вдруг о нём и остальной прислуге. На вопрос о том, отчего они столь упорно и беспрерывно поддерживают порядок на такой огромной площади, где хозяин редко появляется да и вовсе проживает недолго, он со сдержанностью ответил:
— Такова наша природа, миледи. Мы делаем то, к чему привыкли, однако никто не занимается делом, которое ему или ей не по душе. По большей части в том исключительно заслуга вашего мужа. Мы уважаем его стремления и щедрость. Никогда и никого из нас он не обделял чем-либо и не обижал. Возможно, вы это тоже однажды поймёте.
— Я успела заметить, с каким размахом обычно готовит кухарка, — сказала Амелия бесстрастным тоном. — Словно здесь проживают десятки людей, ожидающие изысканности и королевских блюд. Отчего же так? Судя по её умениям, она же не из местных, верно?
— В этом вы правы, ибо Бесси прибыла сюда издалека и готовила для герцогинь, чьи имена вы, наверняка, знаете. Но дело в том, что от перемены места или хозяина ничто не меняется. К тому же, она скорее просто добра и любит лорда Стерлинга…
— А Клодетт? Как она здесь появилась?
— Три года назад хозяин сам привёл её. Не стоит даже говорить, в каком состоянии находилась бедняжка. Я знаю лишь то, что она сама рассказала. Что родом она из Либерии, семьи своей не помнила, и что предыдущие хозяева обращались с ней ужасно. Так что не нужно объяснять, насколько улучшилось её положение здесь. Лорд Стерлинг добр ко всем и…
— Просто мне показалось странным, что все здесь мирятся со скучной рутиной и жизнью в глуши.
Биттон как-то странно взглянул на неё, сверкнув на мгновение своими узкими чёрными глазами, и после длинной паузы ответил: