Музыкальные диверсанты
Шрифт:
5. Сатира «Кремлевская энциклопедия».
6. Алексей Хвостенко «Прощание со степью».
7. Юмор. Встречи в «Русском лесе» и так далее.
Есть в каталоге этого одного из самых загадочных и малоизвестных лейблов русского зарубежья и несколько виниловых пластинок. Первостатейной редкостью является релиз 1983 года под названием «Рискованные шутки», где записаны, однако, совсем не песни, а монологи… сатирика Михаила Жванецкого.
В рекламе новинки на страницах «Нового Русского слова», говорилось:
«Отличное лекарство от ностальгии. Что запрещено в СССР — доступно в Америке. Едкая, остросоциальная, на грани дозволенного сатира. То, что позволяли себе советские партократы на закрытых концертах, доступно всем. Некоторые из 19 миниатюр были одноразово пропущены цензурой для исполнения на публичном концерте в Советском Союзе и немедленно запрещены ввиду неожиданной реакции счастливчиков-слушателей и появления в народе невероятного количества интерпретаций миниатюр Михаила Жванецкого в виде анекдотов. Записи, послужившие
В том же 1983 году Евгений Конев издал альбом неких Сергеева и Романовского «Зоопарк» (в названии и заглавной песне аллегорически обыгрывалась жизнь в СССР, откуда, сломав клетку, на зависть другим его обитателям, удалось сбежать на Запад бегемоту).
Анонс выхода пластинки Михаила Жванецкого «Рискованные шутки». 1983
Вообще материал на диске был очень слабым, откровенно повторяющим интонации Высоцкого, при этом никак не дотягивающий до оригинала. Речь тем не менее не о достоинствах музыки и стихов, а о содержании. Оно как раз представляет для нашего рассказа определенный интерес. Начиная с первого трека «Прощай, Леня!», где был отображен разговор между умирающим Брежневым и входящим в должность генсека Андроповым, в большинстве остальных композиций авторы также неуклюже запускали стрелы сатиры в советскую (и отчасти американскую) действительность:
Из носа трубочка торчит, Машины в животе играют, Лежит средь склянок Леонид И дикой скукою скучает: Мол, подыхаю я, каюк Под слухи темные в народе, Недолго думал он, как вдруг Юрий Владимирович входит. «Ну, что, мол, Леня, говорит, Ударила тебя кондрашка?» «Как видишь», — буркнул Леонид, Глаза скосивши на бумажку «Послушай, Юр, а как теперь Ты будешь со страной справляться? Народ до ручки озверел, Того гляди, уж лезет драться, Да диссиденты все ворчат, Опять же неувязки в Польше, Ведь коммунизм ты так никак У нас в России не построишь»…Ставное отличие продукции Конева, Фукса и самих артистов-эмигрантов третьей волны — все они изначально предназначались исключительно для русской общины.
Помните, как Слава Вольный, выпустив Gulag Song, отправился с гастролями по европейским университетам?! Как продюсеры сопроводили английским переводом пластинку Нугзара Шария?! Как Ив Монтан [54] , услышав песню <курочек» на пластинке Дины Верни, взял ее в свой репертуар?! Какой мировой резонанс вызвала работа Теодора Бикеля в поддержку советских евреев?!
54
Ив Монтан (1921–1991) начинал карьеру шансонье в образе «поющего пролетария», чем очень импонировал советским властям. Несколько раз приезжал с гастролями в Москву и считался другом СССР. Но после событий в Чехословакии резко изменил взгляды и стал придерживаться антикоммунистических взглядов.
Под безобидной и веселой, на первой взгляд картинкой на пластинке Сергеева и Романовского, скрывалась едкая антисоветская аллегория: Зоопарк, по замыслу авторов, символизировал Советский Союз, из которого повезло вырваться лишь редким счастливчикам
Ничего похожего в дальнейшем наблюдаться не будет. Практически вся творческая активность эмигрантов третьей волны была нацелена исключительно на русскую диаспору и никакого посыла, кроме развлекательного, в себе не несла. Но и тут бывали исключения.
Глава 18. До последнего аккорда
«..Я снаряжаю гитару к бою.
Близится время “Ч”.
Пальцем большим забиваю патроны
В деку — свой пулемет.
Скоро ракета светом зелёным
Бросит меня вперёд…»
Оперативный псевдоним
В конце 1982 года мне в руки попала запись очередного «эмигранта», который значился как Шуйский. Произведения там были довольно странные, сейчас бы сказали — концептуальные. На мотив известных советских песен этот человек исполнял совсем не советские тексты, сдабривая их, правда, изрядной долей юмора. Получилось забавно.
55
В песне использованы характерные для языка эмиграции адаптации английских и еврейских слов: 1) трейны (от англ, train — поезд) — над улицей Брайтон-Бич, где расположен русский район, проходит постоянно грохочущая линия метро; 2) Бордвок (boardwalk-деревянная пешеходная набережная вдоль океана) — традиционное место встреч эмигрантов; 3) цицес (иврит) — ритуальная деталь одежды хасидов, сплетенный пучок из восьми нитей, обозначающий непостижимость Всевышнего.
Вот, например, на мелодию «Лизаветы» Богословского:
Ты ждешь, Лизавета, С ОВИРа ответа, Ты не спишь до рассвета, Не сомкнув даже век. Как вызов подала, В отказ ты попала, Жди ответ, Когда растает снег…А как вам такие «Шаланды, полные кефали»?
Весь Брайтон трейнами укрылся, И слухом Бордвок налился, В Нью-Йорке Костя появился, Он из Одессы вырвался. Морской бушлатик после стирки Веревкой цицес подвязал. Ермолку вместо бескозырки Надев, с улыбкой напевал: «Я вам не скажу за целый Брайтон — Бич, его как только увидал, В нем узнал кусочек Молдаванки, Брайтон — наш одесский филиал»… Он пел на идиш под гитару, Порой Совдепы вспоминал И говорил, обнявши Сару: «Кто там был жид, здесь русским стал [55] ».55
В песне использованы характерные для языка эмиграции адаптации английских и еврейских слов: 1) трейны (от англ, train — поезд) — над улицей Брайтон-Бич, где расположен русский район, проходит постоянно грохочущая линия метро; 2) Бордвок (boardwalk-деревянная пешеходная набережная вдоль океана) — традиционное место встреч эмигрантов; 3) цицес (иврит) — ритуальная деталь одежды хасидов, сплетенный пучок из восьми нитей, обозначающий непостижимость Всевышнего.
Альбом назывался «Брайтонштат». Злая бытовая сатира на жизнь в СССР перемежалась там с ностальгической лирикой и ультраантисоветскими выпадами. Два года спустя, в 1984-м, появилась вторая работа, названная «Туфелька для Золушки». Артист удивил снова, причем сильно. Теперь он пел крамольные тексты на мотив известных оперетт. Невозможно передать это на бумаге.
На самом деле имя новатора в жанре было никакой не Шумский, а Ян Балясный. Для публики — Ян Бал.
Он родом из Киева. В 1949 году окончил Харьковское военно-музыкальное училище. Работал музыкантом в цирке, танцевал в прославленном ансамбле Павла Вирского. В 1956 году поступил в Киевское танковое училище, играл в штабном оркестре на аккордеоне. Позднее окончательно ушел на эстраду. Выступал как артист разговорного жанра, снимался в небольших ролях в кино, много гастролировал по Украине. В 1979 году вместе с женой и детьми выехал в США, где, не стесненный отныне никакими цензурными запретами, смог наконец-то высказаться в полный голос.