Музыкальный приворот
Шрифт:
– Но я почему-то боюсь! Вы точно права не покупали?
– Девушка!
– Опять обернулся к ней мужчина, оскорбившись.
– Если вам не нравится мой способ вождения, садитесь сами за руль! А я, между прочим, вожу машину уже тридцать лет.
– Ну-ну.
– Явно осталась недовольной Нинка. Сама она дико боялась водить автомобили, хотя ее папа и предлагал ей купить какую-нибудь машину вроде «Фольксваген Поло» или «Пежо 206», которыми он считал чисто женскими. Но его младшая дочь была категорически против, предпочитая ездить на такси или эксплуатировать родственников. Кстати сказать, у Нинки, как и у меня, есть не только сестра, но и брат, и подруга,
Когда мы вышли из такси, водитель облегченно вздохнул. Кажется, мы ему порядком надоели.
– Ну, вот он, «Горизонт».
– Поглядела вперед Нинка.
Прямо перед нами высилось большое, в три этажа, темно-синее здание клуба с огромной округлой вывеской, говорящей, что именно это популярный ночной клуб. Ночью оно красиво освещалось голубой и розовой иллюминацией и, казалось, находится в какой-то таинственной дымке. За тот единственный раз, когда я была в этом месте, я запомнила бесконечно глянцевые и переливающиеся стены и потолок, в которых ярко отражались бесконечные зелено-сине-фиолетовые неоновые огни, переливающиеся в такт громкой, энергичной музыке.
На трех этажах в этом модном здании размещались большой и вместительный концертный зал на тысячу двести человек, два танцпола, три или четыре бара, кухня и бильярдный зал. По словам Нинки «Горизонт» - самый прогрессивный и модный клуб города. Наверное, это так. И, по-моему, здесь можно встретить кого угодно. От фанатов неформальных групп до любителей какого-нибудь хауса и электромузыки.
– Нам сюда.
– Царственно повела рукой Нинка, накидывая на плечи снятую в такси короткую кожаную курточку.
– Кстати, завтра ночью тут будет неплохой диджей-сет… И сегодня, по-моему, тоже. Жалко, что ты темная, и не хочешь ночью танцевать.
– Ночью я спать хочу.
– Да, точно - не слыша меня, воскликнула подруга, - сюда же Меллаут приезжают!
– Какой аут?
– Не расслышала я.
– Молчи, темнота. Меллаут - это крупнейшие представители синти-попа. Да, я знаю, что ты не в курсе, что такое синти-поп, поэтому давай ты не будешь меня и дальше раздражать своей неграмотностью! Не спорь со мной, - не давала она мне и рта раскрыть.
– Видишь, я нервничаю! И нога… ай, нога моя болит!
Она заковыляла к сверкающему клубу. Я поспешила за ней.
– Как же больно!
– Шипела Нинка, поднимаясь по невысокой лестнице, которая вела не к главному входу, а к другому… - Я сейчас сдохну!
– Ниночка, ты медленнее иди, - заволновалась я за нее, - а почему мы собственно, не в главный вход пошли?
Подруга с кряхтением ответила:
– Там уже эти… как их там…фанаты собираться начинают. А журналистам здесь удобнее входить будет. Кубу принадлежит несколько залов для пресс-конференций, которые часто арендуют. И вход туда - именно здесь.
– А ты откуда знаешь?
– Про себя засмеялась я. Как будто она сама - не одна из этих фанатов. Наверное, в своих мечтах подруга захомутала несчастного Кея и считает своей собственностью.
– Я все знаю.
– Со стоном потрясла ногой в воздухе Нинка - Как же
Но как только мы переступили порог, подруга тотчас изменилась. Расправила плечи, на лице ее появилась очаровательная улыбка, походка стала легкой, будто бы никаких мозолей и в помине не было. Я только удивлялась выдержки этой странной влюбленной.
За дверью нас ждал непонятно чему радующийся охранник. Когда он увидел нас, обрадовался еще больше.
– Куда?
– Спросил он, откровенно рассматривая Нинкины ноги.
– А вы как думаете?
– Излишне ласково спросила она у него. Как вы поняли, она не слишком жаловала незнакомых людей, которые не могли оказаться ей полезными.
– Я думаю… - Начал, было, охранник, но подруга перебила его и заявила:
– Вам не нужно думать, вам нужно охранять. Вот, - ткнула она ему под нос добытый с таким трудом журналистский пропуск, - мы - пресса.
Я молчаливо показала охраннику и свое удостоверение, которое тут же поспешно повесила на шею.
– Проходите.
– Недовольно буркнул охранник, найдя наши фамилии среди списка приглашенных. Как я помнила, Нина и ее Сеточикин заранее договаривались насчет нашего с ней прибытия в клуб.
Обстановка вокруг нас была совсем не клубной и не праздничной, а, напротив, мы словно попали в офис. Светлые стены и пол, горизонтальные крупные жалюзи, кожаные диванчики, полукруглая бело-голубая стойка ресепшн, за которой находились две девушки в одинаковых матовых блузах.
– Подойдем к ним.
– Мигом сориентировалась подруга.
Я почувствовала чей-то внимательный взгляд и обернулась. Возле одной из дверей, скрестив руки на груди, стоял, прислонившись к стене, парень с темно-синими волосами и с пирсингом в губе брови. Я даже немного остановилась. Ничего себе волосы у человека. Это нужно до какой ручки дойти, чтобы выбрать себе такую краску?
– Нин, смотри, на парня, - дернула я подругу за руку, но она уже не слушала меня, а подошла вплотную к стойке.
Одна из них щебетала по телефону, вторая вежливо с нами поздоровалась:
– Чем могу быть полезной?
– Мы на пресс-конференцию группы «На краю» - Очень мило улыбнулась Нинка.
– Куда нам пройти?
Я снова оглянулась - больше синеволосого не было. Жаль.
Девушка сказала, как нам добраться до конференц-зала, и уже через пару минут мы там появились, попав из относительно спокойного холла в царство людского гомона. Журналисты переговаривались, звонили куда-то по телефонам, кто-то смеялся, а кто-то щелкал фотоаппаратом, проверяя, вероятно, как он работает. Все здесь произвело на меня впечатление: довольно большое светлое помещение с высокими потолками, большим количеством осветительных приборов и небольшим полукруглым возвышением, на котором находился длинный стол с высокими стаканами и напитками, а также с табличками, на которых значились имена участников группы. Позади стола располагался масштабный по размерам стенд, на котором были в полный рост изображены все участники группы «На краю». Пятеро довольно-таки симпатичных парней в мрачной одежде и с абсолютно постными лицами. Возле низкой импровизированной сцены стояло несколько громоздких профессиональных телекамер. Перед столом, в небольшом отдалении, располагалось рядов десять или восемь мягких и широких красных стульев с высокими спинками. Большая половина из них уже была забита людьми. Как Нинка и говорила, журналисты здесь были одеты весьма неброско и совсем неофициально. Например, мужчины почти все в джинсах и свитерах, а вовсе не в костюмах, как наивно полагала я.