Музыканты смеются
Шрифт:
— Записал эту арию. Прелестный, знаете ли, мотив! Для этой оперы он, пожалуй, слишком хорош. А я как раз пишу сейчас оперу и, мне кажется, могу предоставить этим милым дамам, — Россини лукаво подмигнул мелким ноткам на листке, — более подходящее окружение.
Россини на протяжении всей своей жизни с не меньшей страстью, чем музыкой, занимался приготовлением различных яств и своих наилучших приятелей принимал на кухне.
Когда один из его гостей начал расхваливать достоинства
— Что там "Севильский цирюльник"! Вот попробуешь этот паштет, тогда скажешь, какой из меня композитор!
Россини спросил однажды, есть ли у него друзья, и если есть, то кто они.
— О да! Конечно есть, — ответил Россини и назвал миллионеров Ротшильда и Моргана.
На это ему заметили, что, наверное, он выбрал себе таких богатых друзей, чтобы иметь возможность в случае необходимости занимать у них деньги.
— Совсем наоборот, — весело ответил Россини, — я называю их друзьями как раз за то, что они никогда не берут у меня денег взаймы!
Антрепренер Россини принес как-то композитору газету с рецензией и заметил:
— Тут сказано, что вы не в ладу с теорией.
— Это типичная светская сплетня, — добродушно засмеялся Россини. — Единственная дама, с которой я никогда не позволю себе поссориться, — это теория.
К Россини пришел молодой композитор и попросил оценить его новое сочинение.
Россини внимательно просмотрел партитуру и с улыбкой сказал:
— Что ж, в вашем сочинении есть и прекрасное, и новое, но только… то, что в нем прекрасно — не ново, а то, что ново — увы, не прекрасно!
Магистрат итальянского городка Пезаро прислал как-то к Россини делегацию, которая известила его о решении установить на главной площади бронзовую статую композитора.
— А сколько будет стоить эта статуя? — спросил Россини.
— Двадцать тысяч лир, — сообщили делегаты.
— Было бы значительно лучше, если бы эти деньги передали мне, а я охотно постоял бы сам на постаменте, — предложил композитор.
Как-то, сидя в театре, Россини шепнул на ухо своему соседу:
— Певец плох невероятно. Первый раз в жизни слышу такое ужасающее пение.
— Может быть, вам лучше пойти домой? — предложил сосед.
— Никоим образом, — живо отозвался Россини, — у меня есть сведения, что в третьем действии героиня должна убить его. Я хотел бы дождаться этого.
Рассказывают о забавном случае, который произошел с Россини, когда он жил в Париже.
Однажды под окнами дома, в котором поселился композитор, раздались фальшивые звуки старой шарманки. Одна и та
До крайности рассерженный, он открыл окно и хотел было приказать шарманщику немедленно уйти. Но тут же передумал и весело крикнул уличному музыканту, чтобы тот поднялся наверх.
— Скажи, приятель, ты знаешь музыку Галеви? — спросил он у шарманщика, когда тот появился в дверях.
— Еще бы! Кто не знает "Дочери кардинала"?
— И ты знаешь, где он живет?
— Конечно. Кто в Париже этого не знает?
— Прекрасно. Вот тебе франк. Пойди и сыграй ему что-нибудь из его произведений точно так, как ты играл мою музыку. Одну и ту же мелодию по крайней мере шесть раз. Хорошо?
Шарманщик улыбнулся и покачал головой:
— Не могу. Это ведь мсье Галеви послал меня к вам. Но он добрее вас: просил сыграть вашу увертюру только три раза.
Приятель Россини рассказал как-то знаменитому композитору о том, что один его знакомый собрал коллекцию орудий пыток всех времен и народов.
— А было в этой коллекции фортепьяно? — поинтересовался Россини.
— Конечно, нет.
— Значит, в детстве он не учился музыке…
Россини присутствовал на представлении оперы Моцарта "Дон-Жуан", где одну из главных партий исполнял знаменитый тенор Рубини.
Рядом с Россини сидел какой-то юнец, который довольно громко подпевал артистам, мешая соседям слушать оперу.
Наконец Россини не выдержал:
— Какой все-таки мерзавец!
— Это вы по моему адресу? — спросил юнец.
— Нет, — тут же успокоил его композитор, — это я по адресу остолопа Рубини, который мешает нам слушать вас!
В 1821 году на карнавале в Риме внимание публики привлекла группа бродячих музыкантов. Особенно выделялась комичная пара — неестественно толстый мужчина и худая женщина. Они виртуозно играли на гитарах, а их спутники распевали веселую песенку:
Слепы мы и рождены Жить для страданья, В день веселья не оставьте Нас без подаянья.Публика недоумевала: откуда у бродячих музыкантов такое мастерство?
Но никто и не узнал тогда, что мужчина был Джоаккино Россини, увеличивший свою природную полноту с помощью подушек, а женщиной нарядился Никколо Паганини. Их друзья распевали песенку, которую Россини сочинил специально для карнавала.
Джакомо Мейербер проводил репетицию своей оперы "Пророк".