Музыканты. Повести
Шрифт:
Возвращение
Вера вышла из машины возле Земледельческого банка. Ветер гнал по земле пожелтевшие листья. Тонкий шорох наполнял утреннюю тишину. В этот ранний час улица делового центра, еще не запруженная служащими, была пустынна. Неужели всегда аккуратный Кальман опаздывает? Вера взглянула на ручные часы, где бриллиантики заменяли цифры, — нет, это она приехала слишком рано.
Длинношерстная такса долго мочилась на тумбу. Справив нужду, поскребла
— Внимание! — сказал он, бросив взгляд на тумбу. — Чарли, не зевай.
И тотчас возле тумбы возник блю-терьер с заросшей мордой.
— Пописает! — азартно крикнул Чарли.
— Не спорю, — согласился отец, к большому его разочарованию.
На смену блю-терьеру подбежал коротконогий скотч.
— Пописает! — вскричал Чарли.
— Нет. Ставлю доллар.
— Идет!
Пес почти добежал до тумбы, но тут учуял сучку, примеченную наметанным глазом Кальмана, и желание мгновенно вытеснило иные физиологические потребности.
— Гони доллар, — потребовал Кальман.
Чарльз унаследовал отцовскую нетороватость. С крайне кислым видом он достал из кармана доллар и отдал отцу.
— Больше не играю, — сказал он хмуро, — три доллара за одну прогулочку — многовато.
— Я считался чемпионом этой игры, когда тебя и в проекте не было, — горделиво сообщил отец. — Так и быть: получите мороженое. Принимаю заказы.
— Мне шоколадного! — быстро сказала Лили.
— А мне орехового, — решила Илонка.
— А мне шоколадного и орехового! — плотоядно сказал Чарльз.
— Пожалуйста. Мне не жалко. Оплата из твоего проигрыша.
Напоминание о проигрыше вновь погрузило Чарльза в пучину мрачности.
Они заметили черную машину у портала Земледельческого банка.
— Кажется, это Верушка, — сказал Кальман. — Ну, детки, быстро попрощайтесь с мамочкой, не задерживайте ее. Мамочке нужно в Южную Америку. И не говорите, что я здесь.
Он спрятался за колонну, а дети побежали к матери.
Верушка схватила их, принялась целовать, глаза ее затуманились слезами.
— Милые вы мои!.. Бедные вы мои!..
При этих жалобных словах маленькая Илонка начала кукситься, сама не понимая с чего.
— Ну мама!.. Ну чего ты?.. — капризно сказала Лили.
— Сиротки бедные!.. Чарли, мальчик мой!.. Да как же я буду без вас?.. А вы без меня?..
Лили начала покусывать губу, Чарльз, и без того расстроенный проигрышем трех долларов, часто заморгал.
— А где же он… голубок мой старенький?.. — острые глаза
Кальман казался очень смущенным тем, что Верушка его обнаружила.
— Ты прости, Верушка, я не хотел…
— Какой ты небритый, запущенный!.. За тобой никто не смотрит!..
— Я не успел побриться… А ну, ребята, оставьте маму в покое. Она спешит…
— Как ты можешь, Имрушка?.. Спешит!.. При виде этих ангелов!..
— Тебе надо собраться. И неловко перед твоим мужем.
— О чем ты говоришь? Забудь об этом человеке. Я никуда не еду.
— Он что — обманул тебя? — вскипел Кальман. — Тогда он будет иметь дело со мной!
— Угомонись, Имрушка!..
— Не угомонюсь! — вскричал бесстрашный Кальман. — Я заставлю его жениться. Я вызову его на дуэль. По матери я из рода отважных куруцев. О, Верушка, ты увидишь, как дерется потомок не ведавших страха. — Кальман сделал выпад воображаемой шпагой. — Это будет удивительный пример этнического возрождения. Я приведу его на веревке к алтарю.
— Успокойся, Имре, мы давно зарегистрировали наш брак. Он безумно любит меня.
— Попробовал бы не любить! — кровожадно сказал Кальман.
— Но я поняла, что не люблю его… Я люблю вас, мои единственные. Я даже не знала, что так привязалась к тебе, дорогой ты мой!
— Верушка, — глубоким голосом сказал Кальман, — я никогда не позволю себе разрушить чужую семью.
— Какая там семья! — отмахнулась Вера. — Вы моя семья. Мама остается с вами.
— Мама остается, мама остается! — обрадовались дети.
— Но мне неудобно перед этим человеком… твоим мужем, — жалобно сказал Кальман. — Судя по всему, он славный малый.
— Много ты знаешь!.. Истерик, скандалист, по три раза в день кончает самоубийством. Орет и плачет по каждому поводу. Ревнив, как мавр, хотя сам — французик из Бордо-дри-дри. Красивый дурак и сумасшедший. К тому же лопух, перевел на меня почти все деньги.
— Верушка, — очень серьезно сказал Кальман, — если ты действительно хочешь вернуться, то отдай ему все деньги до копейки. И ты придешь домой в том, в чем ушла. Иначе дверь окажется на замке.
В доме Кальманов готовилось большое торжество. И это крайне волновало маленькую Илонку.
— Ну, Лили, — приставала она к сестре, — разве сейчас рождество?
— Какое рождество, дурочка?
— А почему — ящики, коробки? Я думала, это подарки от Санта-Клауса.
— У нас сегодня свадьба. Папа и мама женятся.
— А разве они неженатые?
— Нет!.. Отстань!..
— Значит, мы незаконные, — последовал весьма логичный для невинного дитяти вывод.