МЫ-2

Кукушкин Виктор Юрьевич

Война объявлена, тут уж нет смысла кому-то скрывать своё истинное лицо – и берут сверхустановленного, сверхдоговоренностей, и нарушают правила, увеличивая в мире хаос.

Малое может закончиться большим взрывом или обвалом, если важный кирпич из фундамента вытащить.

20

Если правда у каждого своя, то и понятие «преступление» может быть относительно, особенно когда законодательство постоянно меняется, тем более при таком количестве законодательств и стран и непризнании одними законодательств других. И вообще, нередко главенствуют не законы, а люди. Законами лишь прикрываются, словно

фиговым листком, или используют законы в качестве аргументов. Правда на стороне сильного – так ведь говорят.

Не все могут знать законы, но все знают правила.

Важно – своим действиям не приносить вред. Но ведь понятие вреда тоже может быть относительным. Змеиный яд, например, может и убить, и вернуть к жизни.

Законы в первую очередь нужны там, где возникают опасения. И чем сильнее опасения рецидивов, тем жёстче должны быть законы.

21

Многие из нас заигрываются. И продолжают существовать в своей игре. И почти всем довольны, потому что игра интересная или кажется интересной. Конечно, хочется попасть на самый высокий уровень, но, когда до него добираешься, видишь – туда хода нет. Потом приходит понимание, что самый высокий уровень скорее всего на реконструкции. И продолжаешь играть на своем уровне, ведь нельзя ж останавливаться. И опать заигрываешься. А время летит быстро. Те, кто проигрывают или кому становиться неинтересно, в том числе и из-за уровня (а уровней много), превращаются в героя Евгения Леонова из фильма Георгия Данелия «Слёзы капали».

А вот другая точка зрения (из беседы с другом):

«Почему всё так хорошо?» «Всё так хорошо, пока не достигнешь самого высокого уровня».

22

Проблема, словно короста на теле. Хочется быстрее содрать, но, если быстро содрать, она вырастает заново.

Если забудешь, не будешь обращать внимания, всё может пройти незаметно.

23

Разум силен и бесстрастен. Ему нужна жизнь, чтобы проявиться. И чем больше жизненной стихии, тем больше посылает своих сил Разум.

24

Каждый выбирает образ, на который переносит по своему усмотрению добро или зло. Так происходит голосование мира. Иногда образ навязывают с помощью пропаганды, человеку лишь кажется, что он его выбирает.

Почему так много появилось «мучеников», которые прикидываются мучениками, чтоб заработать себе очки? Не потому ль, что мир расколот? Иногда его части не понимают, что всё действует по закону сообщающихся сосудов. Аукается везде.

Не стройте из себя мучеников. Настоящие мученики не выживают.

25

Во времена "быстрой" информации и мнение у людей меняется быстро. Такие времена, похоже, приближаются. Более того, мнения, позиции, взгляды, словно карты в большой игре, могут доставаться из-под полы, могут до поры до времени держаться скрытыми.

26

Политика разрушает художника. По крайней мере, годы увлечения политикой для многих творцов (не для всех) чаще всего пустые.

27

Единая общность людей «советский народ» создавалась, прежде всего, единым стилем управления, единой информационной зоной, одними дикторскими голосами, рассказывающих в знакомых интонациях о национальных праздниках народов и народностей, песнями, фильмами. А ещё она создавалась едиными

товарами, общим рынком сбыта, валютой и, наконец, одним, объединяющим всех, языком. Про идеологию нечего говорить. Была. А потом общность разрушили. Многие не хотели её усиления. Сколько трагедий и несбывшихся надежд, потерянных судеб и потерянных поколений! С такими же проблемами сталкивается любая общность, даже единая общность человечества. Если не будет дискриминации и уничтожения народов, а языков общих будет, понятное дело, сколько потребуется, как и валют, про идеологию пока не будем судить (вопрос сложный и спорный), то… Стоп. Нужно ли это нам?

Была когда-то на одной шестой части суши такая единая общность – советский народ. Или не было?

28

Демократия и любовь – два понятия, которые постоянно с чем-то путают. Тем не менее, продолжают на них спекулировать. Ещё путают добро и зло (тут путают только между собой, как путают противоположности).

Терроризм в наше время чаще всего маскируется под ислам.

Воюют не люди, воюют идеи. Люди – лишь марионетки разных идей и людей. Идеи – одни из инструментов управления людьми.

Рано или поздно любая война проверяет человека на что он способен, доколе он может опуститься. А кому нужны опустившиеся?

Дело будет доведено до конца.

При победе одной из сторон многие перекрасятся. Останутся лишь одни победители, ещё, возможно, маргиналы проигравших.

Новый передел границ неизбежен. Слишком несправедливо обошлись в последнее время со многими странами. Передел границ как Сизифов камень, как вечное наказание человечества. Мне не нравится такой прогноз, тут хочется оказаться неправым.

Ошибки сильных, тех, кто во главе мира в том, что справедливость должна быть справедливостью не только в отношении себя, но и для всех по-честному. И не надо никого использовать. И не надо никому мстить. Наказывать иногда надо, но не физически. Физическое воздействие, тем более уничтожение, вообще должно быть запрещено. Ведь отменяют же смертные казни. Война как пережиток прошлого.

Тогда каковы новые инструменты в переделе границ, если без насилия, если насилие и ограничения свобод считать крайними мерами?

29

Иногда кто-то получит информацию и сразу чувствует свою исключительную почти мессианскую важность, воспринимая себя как сцепку, как некое звено, как часть чего-то, как ему сказали, большого. А делов-то. Иногда всего лишь происходит брожение. И в мозгах тоже происходит брожение. Происходит брожение у многих его окружающих. У кого-то брожение, используя неточные и непроверенные данные, у кого-то вдохновленное пропагандой, верой в мессианство, в исключительность. Миссии уничтожают стада. Уж лучше бы эти стада паслись мирно, без миссий. Впрочем, возомнить о себе, не значит быть. Псевдомиссии неприятны.

30

Маски спадут как высохшая листва, обнажив ложь. Это уже не удивляет и не меняет отношение к жизни. Просто многое сразу видится по-другому. Происходит естественная корректировка.

Конечно, все несовершенны, но обманывать, тем более своих, и даже без «тем более» … Страшно, когда политики обманывают. Но ещё страшнее, когда обманывают те, кому верят.

Способные обмануть всегда добиваются того, чтобы им верили, убеждают, чтобы им верили, даже слишком активно убеждают.