Мы – были! Путь
Шрифт:
Она не видела невероятного изумления на морде держащего ее дракона. Не видела, что аарн вокруг замолкают и поворачиваются к ней. А затем молча становятся на колени и склоняют головы. Спрыгнув с рук онемевшего Г'Реда, Тали подошла к иллюминатору и взглянула вниз, на Азалан. Там была ее судьба. Там ее ждали. Там она нужна. Там люди, которым она должна помочь. И неважно какой окажется цена.
– Что вы, Ваше Святейшество, – рассмеялся Илар ран Дар. – Не думаю. Перевоспитать фанатика? Разве что насильно почистить ему память, но это будет уже другое существо. Это станет нарушением принципа
– Вы правы… – тяжело вздохнул отец Симеон. – Но я в отчаянии. Они непробиваемы. Не желают ничего слышать. Да где это видано, чтобы подать кусок хлеба голодному считалось жестокостью, а посадить на кол – добротой?! Как возникла эта чудовищная религия?!
– К сожалению, я никогда не обращал на Аствэ Ин Раг особого внимания… – вздохнул маг. – Упустил ее возникновение.
– Оставьте вы их в покое, Ваше Святейшество! – скривился великий князь, отпив глоток коньяку. – Ничего с ними не сделать, пусть варятся в своем супе самостоятельно.
После конференции прошла неделя, послы и правители давно разлетелись по домам. Остались только Командор, первосвященник и великий князь. Эти трое пытались наметить пути развития для бывшей святой иерархии, надеясь заставить население страны измениться. Но вскоре поняли, что ничего сделать нельзя. По крайней мере, хоть основные управленческие структуры царю создать помогли. Правда, никто не мог дать гарантии, что этого царя не свергнут сразу после отвода войск коалиции. Потому и решили задержаться отец Симеон с Раваном.
Великий князь старался обучить Пермегию I основам управления, но до смерти перепуганный пожилой аристократ, на которого внезапно свалилась корона, едва ли понимал его объяснения. До войны он жил себе на одной из колоний святой иерархии и благодарил Святого Благословенного за то, что Синклит, основательно проредивший ряды местных аристократов за последнюю тысячу лет, не обращал на него никакого внимания. И вдруг на тебе! Прибытие делегации. Предложение власти. Коронация. Дворец. Полные ненависти взгляды челяди. Ничего не хотелось царю больше, чем вернуться в свое маленькое имение и не высовывать оттуда носа.
– Не может быть! – вдруг вскочил на ноги мертвенно побледневший Командор, его буквально колотило, руки тряслись. – Невозможно!
– Что случилось? – немедленно спросил великий князь, первосвященник только удивленно приподнял брови, таким Илара ран Дара он еще не видел.
– Помолитесь Создателю, Ваше Святейшество… – хриплым шепотом посоветовал маг. – Вы сами должны это почувствовать… Только Создателю, а не Благим…
Отец Симеон пожал плечами и последовал совету. Через несколько секунд после молитвы его тоже начала бить дрожь, глаза старика расширились и он с непередаваемым словами изумлением уставился на Командора.
– Я ощущаю ЕГО присутствие… – с трудом выдавил первосвященник. – Что это? Что происходит?!
– Где-то недалеко от нас рождается мессия, – ответил Командор, продолжая дрожать. – Мы с вами все гадали, что нам сделать со святой иерархией. Похоже, Создатель сам позаботился об этом…
– Идемте… – с трудом встал на ноги отец Симеон. – Это где-то там…
Он указал на левую стену. Командор на секунду прикрыл глаза, и в стене открылся проход неизвестно куда.
– Господа, вы не шутите? – переводил взгляд с одного на другого великий князь и ежился.
– Здесь не до шуток, Ваше величество… – хрипло сказал маг. – Совсем не до шуток.
Он первым ушел в проход, следом поковылял первосвященник, все время осеняющий себя знаком Благого Круга. Раван подумал немного, недоуменно пожал плечами и пошел за ними.
Их взгляду открылся один из больших залов дварх-крейсера. Только вот выглядел он странно на первый взгляд. Аарн не носились под потолком на летающих досках, не танцевали, не пели, не разговаривали друг с другом. Они молча стояли и с благоговением смотрели за замершую у большого иллюминатора совсем юную девушку. Лет шестнадцати, ну семнадцати, никак не больше. У многих по лицам текли слезы, но никто не решался нарушить молчание и потревожить ее.
На девушке было простенькое серенькое платьице. Попав на крейсер, Тали не пожелала переодеваться в форму ордена и осталась в своем платье рабыни. От застывшей у иллюминатора девушки волнами расходился свет, невидимый глазу, но четко ощущаемый эмпатами. Командор нерешительно двинулся к ней. Она обернулась, как-то очень беззащитно улыбнулась и почти неслышно сказала:
– Мне нужно вниз, Мастер… Меня там ждут… Я там нужна…
– Я знаю, маленькая… – так же тихо ответил маг, в его голосе слышалось сочувствие, он сам едва не плакал.
– Пусть никто не идет за мной, – попросила Тали, из ее глаз все так же текли слезы. – Я должна быть одна. Да ты знаешь…
– Знаю.
– И ты знаешь, – подошла она к отцу Симеону и осторожно дотронулась пальцами до сморщенной щеки старика.
– Знаю, дитя мое… – дрожащим голосом сказал первосвященник. – Конечно, знаю… Благослови…
Он опустился на колени, и юная девушка чистым голосом благословила его. Казалось, она не идет, а плывет в воздухе, в ней появилось что-то нечеловеческое, что-то надмирное, эфирное, воздушное. Слезы продолжали капать из ее глаз, но это были светлые слезы. Командор низко поклонился девушке и почтительно поцеловал ей руку. Тали оглянулась, смущенно улыбнулась всем и скрылась в открытом Иларом гиперпереходе.
На появившемся вместо стены огромном экране аарн увидели какого-то бородача в балахоне божьего слуги, хлещущего плеткой окровавленную и едва стонущую пожилую женщину. За его спиной из воронки портала вышла Тали. Она подошла к бородачу и положила руку ему на плечо. Он вскинулся и что-то неразборчиво рявкнул.
– Остановись, человек… – негромко сказала девушка. – Опомнись, ибо творишь зло. Брось свою плеть и следуй за мной.
Она повернулась и медленно пошла по дороге. Бородач изумленно уставился на плеть в своих руках, на его лице отобразился ужас, а потом и отвращение. Он вскрикнул и отшвырнул плеть, как отбрасывают ядовитую змею. Обернулся, посмотрел на окружающее широко раскрытыми глазами и заплакал. Поклонился избитой женщине и бросился догонять уходящую по дороге вдаль девушку. Казалось, заходящее солнце облекло их обоих в ореол солнечного света. Каких-то несколько минут, и на дороге не осталось никого.