Мы - драконы + Бонус
Шрифт:
Ноги сами вынесли его к той части дворца, где жила дворцовая челядь. Он схватил за плечо первого попавшегося по дороге прислужника.
— Где здесь можно найти девушку, она состоит в услужении у принцессы… — и только тут понял, что даже не знает, кем именно служит Нилеса при дворе, она никогда об этом не говорила.
— Горничная или покоевка?
— Нет, — это Дастиан знал точно, Нилеса говорила, что живет с прислугой, а не возле покоев принцессы.
— Вам вон в тот коридор, ваше высочество, третья дверь, все дворовые как раз ужинают. Там и спросите.
Дастиан рванул на себя дверь и остановился в нерешительности. В просторной комнате стоял длинный стол, за ним трапезничали мужчины и женщины, но Нилесы среди них не было.
— Небесный Бог в помощь, — поприветствовал Дастиан сидящих, — не могли бы вы мне помочь? Я ищу одну девушку, ее зовут Нилеса. Она дочь лесника Лага.
— Дочка Лага? — подал голос один из сидящих поодаль мужчин. — Мирта, глянь, тебя наш амиран ищет.
— На кой я ему? — пробурчала крепкая коренастая девица, поднимаясь из-за стола, и уставилась на принца. Это была точная копия лесничего Лага, только в цветастом платье по щиколотку и помоложе.
— Жениться на тебе хочет, — хохотнули из того же угла.
— А мне он на кой? — вновь буркнула девица, недовольно косясь на Дастиана.
— Простите, вы кто? — спросил тот, совершенно сбитый с толку.
— Ну, вы дочку Лага искали? — вопросительно взглянула на него девка. Дастиан кивнул. Она подбоченилась. — Так это я и есть.
— Но мне нужна другая девушка, ее зовут Нилеса, у нее длинные черные волосы и черные глаза, и она…
— Вы хотите сказать, папенька еще одну дочку нагулял? — озадаченно уставилась на него та, что назвали Миртой. — Так быть такого не может, матушка бы ему гуляльник быстро открутила.
— У вас и матушка есть? — не понял Дастиан.
— А вы смешной! — подмигнула ему девка. — До сих пор думаете, что детей в капусте находят? Нет, принц, их бабы рожают! Ну, и на кой он мне такой? — повторила она, обернувшись к сидящим в углу. Все так и покатились со смеху, Дастиан растерянно смотрел то на них, то на девку.
— Так он же дракон! — не унимался шутник. — Он летает и огнем плеваться может.
— Тю, подумаешь, дракон! — фыркнула Мирта. — А что он еще может кроме этого? Я вон, если не заткнешься, сама в тебя головешкой запущу, подсмалишься не хуже, чем от драконьего пламени. А летать и на мораве можно. Лучше ты на мне женись, Кирх, или боязно?
Хохот только усиливался, один из сидящих с краю сочувственно посоветовал Дастиану:
— Шли бы вы к себе, ваше высочество, нет здесь такой девушки, и не было никогда. Лаг сейчас на самой границе с Эрдаманом угодья инспектирует, так сразу и не спросишь. А на Мирту не обижайтесь, дура она дура и есть, что с нее взять? И на Кирха тоже, он парень хороший, любовь у них…
Дастиан сам не помнил, как оказался на улице. Оказалось, что его уже ищут, принц успокоил гренадеров Гастона и свою перепуганную свиту, и направился в свои покои, где его уже ждала нагретая ванна. Он очень надеялся, что вода с душистой солью смоет все неприятные слова, до сих пор звучащие в голове и удручающие своей справедливостью и правотой.
***
Солнце еще только начинало серебрить круглые белые крыши лаэльской столицы, а на дворцовой площади собрался почти весь город. Всем охота было посмотреть, как дракон амиран Дастиан Болигард унесет свою невесту, принцессу Аселин, чтобы пройти обряд сочетания браком в самом большом Храме Небесного Бога Андалурсии — в Сиридане.
Если бы Дастиан не был коронован и объявлен наследником, свадьбу играли бы в соседнем Эрдамане, а так и Гастон, и его сыновья, и приближенные к королю особы отправлялись вслед за женихом и невестой.
Дастиан знал, что отец с матерью еще вечером улетели в Сиридан, он вчера долго не мог уснуть, все не давали ему покоя речи принцессы. Он понимал, что сам наговорил девушке много обидных слов и жалел, что был так несдержан. Но стоило вспомнить хлесткие, словно кнут, выражения, которые девчонка и не думала выбирать, пренебрежительный тон, что не мог заглушить даже сиплый, простуженный голос, как его снова начинало накрывать волной негодования. И тогда он думал о Нилесе.
О ее густых шелковистых волосах, черных блестящих глазах, изогнутых совершенных бровях. А стоило вспомнить тот трепетный поцелуй, который она подарила ему, сначала несмелый, а потом все более затягивающий их обоих, у него по венам начинал разгоняться огонь, и Дастиан едва сумел справиться с собой, чтобы не обернуться прямо в постели.
Он всерьез подумывал полетать по ночному небу, чтобы сбросить напряжение, но предстоял ранний подъем на рассвете, он еще налетается, до Сиридана путь неблизкий. И сейчас Дастиан поднялся ни свет ни заря хмурый и невыспавшийся, отказался от завтрака, выпив лишь бодрящей аркафии, и взмыл в утреннее небо, где уже разгоралась заря, золотистым драконом, чтобы приземлиться под восхищенный гул толпы на дворцовой площади в ожидании невесты.
В древности драконы похищали своих невест, потому остался обычай, когда жених-дракон несет на себе невесту к Храму Небесного Бога из отчего дома. Возле Дастиана захлопал перепончатыми крыльями старший лаэльский принц, рядом с ним приземлился его брат, и тут же к сыновьям присоединился Гастон — большой мощный дракон с обсидиановой чешуей. А там еще слетелись драконы — родственники и местная знать, Дастиан не был знаком с доброй половиной.
Распахнулись парадные двери дворца, и на ступеньках показалась королева Асия, ведущая принцессу в брачном наряде, похожую на слоеный пирог и укрытую плотным покрывалом. Ничего, для обряда в Сиридане она наденет настоящее подвенечное платье, а не этот громоздкий кошмар, а пока для полета так даже лучше, наряд надежно защитит Аселин от ветра, неизбежного даже на той высоте, на которой полетит Дастиан.
Он приблизился к лестнице и склонил крыло, чтобы невесте было удобнее взобраться к нему на хребет, ну да с отцом-драконом и двумя братьями у девушки было достаточно сноровки, чтобы без труда занять свое законное место на спине у жениха.
Он удалялся от города, но продолжал оглядываться, все еще не веря, что навсегда распрощался с Нилесой, и хоть драконы в своей звериной ипостаси испытывают человеческие эмоции размыто, будто те проходят через призму и рассеиваются, попадая в драконье нутро, тут его опалила такая тоска, что неожиданно он понял, как ошиблась вчера Аселин, называя его любовью Ивейну Болигард.
Нет. Не Ивейна. Нилеса, вот, кто его неожиданная, прекрасная и на этот раз абсолютно взаимная любовь. Дракон все поворачивал голову назад, пока город окончательно не растворился в предрассветной дымке.