Мы еще живы!

Елин Алекс

– Что у нас с сетопоклонницей?
– старик устало потер покрасневшие глаза.

– Сидит, молчит, - пожал плечами Лавджой.

– Так и не желает ничего нам рассказать?
– устало спросил "гном".

– Не желает, - подтвердил капитан.
– Ультрапентотал у нас старый, лет десять назад срок годности вышел. Он уже весь выветрился или же в отраву превратился. А другими методами я пока не рискну ее допрашивать, мои мужики могут не выдержать. Пусть еще немного посидит, подумает, а там уж я сам, коли выхода другого нет...

– Как бы нам твоя щепетильность боком не вышла, - поджал губы полковник.
–

Может быть, она знает, как можно хоть из города выйти...

– У нас итак ненадежны некоторые горожане, не надо еще и в солдатах сомневаться, - покачал головой Лавджой.
– Еще время есть. Немного, но есть... Если же покалечу ее, то кто помощь ей оказывать будет?

Над столом вновь повисло тяжелое молчание.

– Мэйфлауэр знает?
– глубоко вздохнув, спросил Лэндхоуп.

– Нет, - покачал головой Дримс.
– Он ничего не знает. Волнуется, что Мэй пропала из дома, но не знает, что она у Лавджоя в камере. Долго скрывать это у нас не получится.

– Думаете, надо скрывать? Может, пусть лучше в лицо ей посмотрит, предательнице?
– предложил полковник.

– Он сломается тогда, - ответил Дримс.
– Если он будет считать ее погибшей, он будет держаться, на долге перед городом и простыми людьми. А если поймет, что она участвовала в бунте против медиков и помогала Грегору - тогда мы его потеряем. Скорее всего. Лишиться же единственного толкового врача мы не можем.

– Хорошо, - согласился полковник.
– Делайте то, что считаете нужным. Но придется заканчивать миндальничать. Нам нужна информация. Где прошел один Грегор, могут пройти и другие. Надо понять, куда он скрылся из госпиталя, может ли он попасть за пределы Миранды, если да, то как? И сколько еще людей и тварей могут попасть в город, раз он сумел выбраться за стену.

– Полковник Лэндхоуп, с утра надо бы Беннета и Мэйфлауэра отправить в ту квартиру, где на меня обратившаяся в тварь женщина напала, - напомнил Дримс.
– Надо понять, правильно ли я понял, что она из числа заболевших оказалась... Да и понять, от чего она все ж обратилась, или это другая болезнь какая.

– Я с вами пойду, - безапелляционно заявил Лавджой.
– Надо будет по остальным карантинным квартирам патрули послать.

– Да, хорошо, - согласился Лэндхоуп.
– Надо тогда будет что-то решить с боксами, ведь сколько у нас таких квартир, где решили оставлять больных? Надо будет еще лучше изолировать карантинный флигель в городском госпитале, чтоб обратившиеся не поперли на медперсонал, пациентов и охрану... Кстати, а от чего они там такого не сделали, а только в квартирах своих обратились? Ладно, пусть Мэйфлауэр изучает этот вопрос на пару с Беннетом. Ты, Лавджой, помоги ему с людьми, если что. Можешь и Сивира подключить, он у нас, в конце концов, военный комендант города.

Капитаны кивнули. Полковник окинул их долгим взглядом и распорядился:

– Все. Теперь, господа офицеры, спать! Миранда еще несколько месяцев продержится, поэтому извольте не подохнуть раньше от недосыпа или усталости. Нам с вами выпала честь умереть последними в этом забытом всеми богами Света городе, так что не опозорим своего мундира и отправимся в Царство Зулата самыми последними, а то не будет нам снисхождения на суде Осириса.

– Так точно, господин полковник, - хором ответили капитаны и пошли выполнять приказ начальства -

спать.

3

Где-то в бездонном голубом небе затаилось маленькое облачко. У самого горизонта. Оно собиралось исчезнуть в самом ближайшем времени, но оно успело дать о себе знать. Мелочь, а неприятно.

Старый Бен скривился, разглядывая это облачко. Вот и его сосед один в один эта маленькая тучка, что портила настроение одним своим видом. Старик раскурил трубку, созерцая приближающегося соседушку. Обреченно вздохнул, а затем нахлобучил свою шляпу на самый нос, в надежде, что сосед решит, будто бы Бен дремлет в своем маленьком палисаднике.

Как бы не так!

Сосед, такой же пожилой, и с такой же обветренной физиономией, как у Бена, остановился у белого низкого заборчика, отделявшего палисадник от тротуара, и вежливо покашлял. Бен решил сделать вид, что он не слышит. Сосед, Ференц-аптекарь, покашлял громче. Бену пришлось тягостно вздохнуть, приподнять шляпу и поздороваться с почтенным аптекарем.

– О, дорогой сосед!
– улыбнулся Бен.
– А я тут задремал знаете ли... Возраст все же... Возраст... Вот в былые времена...

– Не говорите, Бен, не говорите, - покачал седой головой Фе-ренц, приподнимая в свою очередь фетровую шляпу.
– Я вот взял за привычку прогуливаться после обеда, это полезно для здоровья. Вам бы тоже следовало взять на вооружение сию премудрость. Сон не так хорош, как прогулка. И кровь бежит быстрее, и пища лучше переваривается, да и хоть какое-то движение - нагрузка на мышцы. А это в свою очередь способствует тому, чтоб уровень холестерина в крови не вырастал, в сосудах не появлялись изменения, да и мышцы наши не атрофировались бы.

– Мне полнота не грозит, - усмехнулся Бен, пуская в воздух табачный дым.
– Я скорее от трубки своей умру.

– Не говорите так, - усмехнулся сосед.
– А вот курить вам бы следовало бросать - легкие-то у вас уже не те.

– Это невозможно бросить, просто невозможно, - усмехнулся старый бондарь, вспоминая юность на небольшой фабрике, где он еще мальчишкой пристрастился к дешевым папиросам.

– Нет ничего невозможного, - улыбнулся своей противной улыбочкой Ференц.
– К примеру, полагалось, что человек в здравом уме и трезвой памяти не способен жениться на молоденькой вертихвостке, что школу еще не закончила, и уж точно не должен в завещании обойти стороной своих сыновей, а нет! Наш достопочтенный господин Рерало именно это и сделал! Теперь его жена, что таковой побыла всего месяц, получила и его дом, и его кожевенную мастерскую, и даже его автомобиль. А вот его сыновья от первого брака изгнаны из отчего дома и вынуждены ехать искать счастья в другие города!

– Тут я, пожалуй, с вами соглашусь, - покивал головой Бен.
– Такое почиталось невозможным!

– А госпожа Маррипоз, та, что сделала?! Уже никто и не думал, что она способна будет встать с постели после инсульта, ведь лежала как бревно! Поверьте мне, я ее навещал! Но она всегда была женщиной упрямой, и она таки встала! Теперь же занимается бегом по утрам! Представляете?! В ее-то возрасте?

– Наследнички были страшно разочарованы!
– захохотал Бен, вспоминая физиономии любезных его сердцу соседей.
– Люди частенько делают невозможное...