Мы еще живы!
Шрифт:
– А если серьезно?
– не принял шутки начальник.
– А если серьезно, господин генерал, то мой объект слежки - добропорядочный гражданин Розми и образцовый офицер, несмотря на наличие жены - верховной жрицы Пантеры, принимающей самое активное участие в деле противостояния нам, - сощурил голубые глаза Пат.
– Генерал на самом деле, как я могу судить, ищет и арестовывает мятежников, несколько раз он накрывал подпольные типографии, он подавлял, пока мог, бунты и мятежи на побережье моря Мечты. Подавлял весьма жестоко и кровопролитно,
– Однако существует еще что-то?
– чуть приподнял брови генерал.
– Да... Но в отчет это нельзя включить, - признался несостоявшийся родственничек.
– Мне вся эта суета кажется показушной. А ненависть к армии, как мне кажется, он возбудил специально, чтобы волна недовольства поднялась выше.
– Доказательства?
– Их нет, - покачал головой парень.
– Только моя чуйка. Он не доверяет мне, хотя мои рекомендации безупречны. За мной следят. Профессионально следят. Я не трогаю шпиона, чтобы не вызвать подозрений, но следят очень плотно.
– Что они сейчас думают?
– нахмурился Бодлер-Тюрри.
– Я сейчас в прекрасной Александрие на оперном фестивале, вожу свою прекрасную кузину на представления... Ну, как вожу... Так считает ее мама. Для слежки, - хмыкнул парень.
– Они не заметят подмены?
– Мы почти не выходим из номера, - заржал Патрик.
– Меня изображает ее горничная-рабыня. Издали мы фигурой очень похожи, а т.к. я должен соблюдать инкогнито, то она закутана в шарф, шляпу и темные очки.
– А девица? Не проболтается? И горничная, - нахмурился пуще прежнего Винсент.
– Нет, что вы. Девица обожает играть в шпионов, и мне она обязана своей жизнью и свободой. Пока я могу ей доверять, - махнул рукой чересчур легкомысленный Патрик.
– Что намерен делать дальше?
– генерал обежал сонным взглядом облупившийся потолок, пожелтевшие обои, многолетнюю пыль на люстре и обшарпанные полки с потрепанными засаленными книгами в бумажной обложке. Интересно, чья это квартира?
– Следить за Костаной, - пожал плечами Патрик.
– И склонить его на мою сторону.
– Спасешь ему жизнь?
– Слишком очевидно, - Патрик хрустнул костяшками на руках. Генерал поморщился.
– Убью его любимого адъютанта, подставлю шпиона, расследую это дело, выйдя на шпиона, а потом, заслужив признательность и уважение самого генерала Костаны, займу место несчастного адъютанта. Мы с Эмилем станем друзьями!
– Хорошо, поторопись только, - попросил Бодлер-Тюрри.
– Для этого дела помощь нужна? Могу выделить кое-кого из преданных мне людей в помощь...
– Гвардейцы грозного генерала Бодлер-Тюрри, - рассмеялся нахал.
– Спасибо, понадобится кто-нибудь один... Посмазливей, чтоб не вызвал подозрений.
– Хорошо, будет, - усмехнулся Винсент.
–
– Да, господин генерал?
– изобразил трепет перед начальством Патрик. Паяц.
– Что-нибудь слышал о махинациях со счетами Ее Величества и зарплатными счетами военных?
– Тоже, что и все. Ничего особенного. Вроде бы это не со стороны Костаны идет... И не со стороны моря Мечты...
– пожал плечами голубоглазый разведчик.
– Хорошо, - вновь кивнул глава РСР.
– Если услышишь - дай знать. Пока же возвращайся, я пришлю кого-нибудь.
– Так точно, господин генерал. Кстати, я тут слышал новую эпиграмму на вас. Весьма забавно получилось:
"Черный пес скулит в ночи,
Воет, плачет и кричит.
Ты, собака, помолчи,
Исчерпал ты свой лимит!
Больше зла не причинишь:
Зубы вырвали тебе,
На цепи теперь сидишь,
Не хозяин на дворе.
Ты бы лучше не кричал,
Ты б людей бы не смущал,
Тихо в будку б заползал,
Там бы с горя помирал".
– Боюсь, хорошие поэты остались на стороне Ее Величества, что еще раз доказывает Ее правоту, - пожал плечами генерал.
– Стихи весьма посредственые.
– Винсент...
– Патрик немного замялся, потом спросил.
– За что тебя так? В ссылку?
– Патрик, даже с тобой я не буду обсуждать решение Ее Величества, - отрезал генерал, вставая из кресла.
– Винс, я не прошу обсуждать, я прошу сказать, почему? У меня на этом свете больше никого не осталось, только ты, а ты... в ссылке...
– Это государственная тайна, Пат, - на миг со старого разведчика спала маска, в его голубых глазах показалась немыслимая боль, но потом очередная личина заняла свое место, скрыв истинное лицо генерала.
– Ты не мог предать!
– воскликнул парень.
– Не мог! Это ложь!
– Пат, я здесь потому, что я верен королю и короне, а не потому что предал. Я выполнил приказ. Я не мог поступить иначе, но я не предавал.
– Я думал, это ссылка - очередная игра, чтоб проникнуть в ряды мятежников или еще что-то...
– растерянно пробормотал несостоявшийся родственничек, запуская пятерню в волосы - давно искорененная привычка, вытравленная еще в разведывательной школе.
– Нет, Патрик, нет, - покачал головой Бодлер-Тюрри.
– Эта опала настоящая, и я боюсь, что это уже окончательно.
2
Дримс прошел в пахнущий лекарствами и чем-то сладким кабинет Мэйфлауэра. Здесь юный доктор не только осматривал пациентов, но иногда чуть ли не на месте делал несложные операции, благо в соседнем помещении располагались операционный стол и лампа. Как всегда Ривс уселся на кушетку и принялся расшнуровывать ботинок, но на сей раз вопрос Джулиана поставил его в тупик: