Мы из Бреста. Рейд выживших
Шрифт:
ГОРОДОВИКОВ. Вопросы для меня понятны и ясны. Все меры мной принимаются. Что касается кодовой карты, разработанной мной в Москве с работниками Управления связи, должен был прилететь ко мне полковник Мячин. Его еще нет. Вместо концентратов дают колбасу и консервы, которые вполне удовлетворяют по легкости и питанию. Прошу ускорить приезд Мячина. Все. До свидания.
ШАПОШНИКОВ. Хорошо. Мячина сейчас же высылаю. До свидания. Желаю успеха».
Из телефонного разговора офицеров вермахта ночью 21 июля 1941 года
– Карл, у меня есть чем тебя
– Русский аналог нашего «Бранденбурга-800»?
– Да. Об этом мы только догадывались, а теперь имеем подтверждение. С помощью Буданцева удалось составить портреты ряда офицеров батальона.
– В том числе и Седова?
– Да. Лейтенант, с которым мы с тобой встречались в Бресте, и есть Седов. Он же, как я полагаю, товарищ «С.». Правда, у меня возникло несколько несущественных вопросов по этому поводу.
– Какие?
– Например, почему Седов не проходил по нашим картотекам? Почему лейтенант из 333-го пехотного полка возглавил батальон НКВД? И так далее…
– Пленный что-то сообщил по этому вопросу?
– Нет. Он не знает на них ответа. Начальником Особого отдела батальона был лейтенант НКВД Акимов. По нашим картотекам он проходит по 60-му полку НКВД. Со слов Буданцева, Акимов и Седов старые друзья. Возможно, учились или служили вместе.
– Как давно Буданцев в батальоне Седова?
– С конца июня. Освобожден из нашего плена в районе Бреста. До недавнего времени он был среди штрафников и активного участия в боевых действиях не принимал. Числился в кадровом резерве офицеров. После освобождения пленных в Городищах ему доверили командование батареей.
– То есть ты хочешь сказать, что в нападении на радиоузел он не участвовал?
– С его слов, нет. Лейтенант довольно подробно рассказал о своем освобождении из плена, некоторых событиях, участником которых он непосредственно был. По имеющимся у нас данным, мы отследили действия отряда и проверили показания Буданцева. Они достоверны.
– Что еще удалось узнать?
– То, что для связи со своим командованием Седов пользуется нашими радиостанциями. На наших частотах и нашим языком. Поэтому мы и не могли его вычислить в радиоэфире.
– Ты, конечно, обратился в пункт радиоразведки и поднял вопрос о неустановленных абонентах радиосети?
– Да. В нашем тылу было выявлено несколько таких абонентов. В том числе и две мощные станции, активно работающие в районе Слуцка. Один из парней сообщил, что фиксирует их работу более двух недель, знает руку тех, кто работает на станциях. Кстати, тот унтер увязал работу одной из станций с налетом на Несвиж.
– Моделю повезло, что за час до налета он выехал в Борисов.
– Чего не скажешь об остальных. Если уж на то пошло, то ему повезло уже второй раз. Первый раз был в Пружанах.
– Согласен.
– Об этих подозрениях я сообщил Марку, а тот связался со штабом Кессельринга. Завтра обещают выделить самолеты для нанесения бомбового удара по русским.
– Понятно. Перешли мне показания Буданцева, я возьму их с собой в Берлин…
Глава 30
Первый месяц войны
(РИ). 22 июля 1941 года перед 21-й и 13-й армиями Западного фронта была поставлена задача разгромить Бобруйско-Быховскую группировку противника. Основной удар наносил 67-й корпус 21-й армии в направлении Старого Быхова. Целью наступления было срезать Быхово-Пропойский выступ и помочь обороняющимся в Могилеве частям 61-го и 20-го механизированных корпусов. 63-й стрелковый корпус в районе Рогачева и Жлобина также начал перегруппировку для нового наступления. Готовность наступления определили на 24 июля, но реально он перешел в наступление 25 июля.
На южном фланге корпуса 110-й стрелковый полк с артиллерией при помощи кораблей Пинской военной флотилии переправился через Днепр, перешел в наступление и овладел Мормалем и Коротковичами.
В Полесье
Немецкая 260-я пехотная дивизия продолжала теснить части 232-й стрелковой дивизии южнее Паричей и заняла Чернин. Немецкая 134-я пехотная дивизия продолжала удерживать Паричи.
Отряд подполковника Курмышева к исходу дня вел бой в районе ст. Рабкор. Бепо 52 к исходу дня вел бой в окружении в районе разъезда Залесье.
Утро 22 июля началось с доклада о бое в местечке Шищицы. В четыре утра конно-механизированная группа с ходу ворвалась в Шищицы. Гарнизон местечка был застигнут врасплох и сопротивления практически оказать не успел. Группа, оставив в местечке гарнизон и несколько сломанных танков, выдвинулась в Старицы. Через несколько часов поступил доклад о захвате местечка. Полицейские гарнизоны в местечках сопротивления не оказывали. Предатели уничтожались на месте. Благодаря действиям группы нами были перехвачены дороги на Минск. У немцев в Копылье осталась лишь одна дорога, по которой они могли получить помощь, – на Несвиж.
Сложнее всего было в Дражно. Сначала все шло как по нотам. Козлов впереди колонны поставил трофейные танки и самоходки. Они двигались в сопровождении мотоциклистов. Часовые из числа местных полицейских пропустили голову колонны на деревенские улицы. Но вот дальше все пошло комом. На подходе к школе немецкие часовые подняли тревогу. Часть гарнизона спала в дзотах, остальные в школе и деревенских домах. По тревоге немцы успели занять позиции и открыть огонь. Бой в деревне длился три часа. Для захвата дотов и домов очень пригодились огнеметы. Без потерь с нашей стороны не обошлось. Погибло тридцать человек, около сотни было ранено, два танка были подбиты.