Мы из Тайной канцелярии
Шрифт:
— Никак нет! Живого караулил. Он ещё жалился, что холодно в камере, печь просил истопить, а я отказал. Дров, говорю, у меня нет. Не выдали ещё. Живой он был, вашродь, как есть живой.
— Тогда кто его живота лишил? — капрал схватил солдата за грудки, подтянул к себе. — Ты? А ну, сказывай, покуда зубы тебе не выставил! Ты убил?
— Никак нет, — заверещал тот. — Никак нет! Не мог я его живота лишить! Зачем мне сие?!
— Говори, раззява, кто был у него, кого впускал?
— Никого не впускал, господин капрал, окромя
— Монашки! — дёрнулся я.
Мы с Иваном ринулись к выходу, расталкивая и пугая встреченных на пути людей. Пулей пролетели по коридору, выскочили на крыльцо.
Поздно. Монашки уже и след простыл.
Я горестно сплюнул и поплёлся назад в камеру. За спиной понуро пыхтел мой «братишка».
Глава 24
Люди в белых халатах обступили новичка, с любопытством осматривавшего всё вокруг. По их поведению чувствовалось, что новый человек тут — редкое явление. К тому же, все знали, что это племянник того самого Елисеева. Известие подогревало интерес к персоне. Сразу поползли шепотки.
— Коллеги, у нас пополнение. Прошу любить и жаловать Евгения Южина, нового сотрудника, — представил его профессор Орлов.
Он дружески обратился к Евгению:
— Коллектив у нас хороший, думаю, вы сработаетесь.
— Сработаемся, — уверенно заявил тот и протянул руку для знакомства:
— Евгений!
— Стас. — Первым ответил на рукопожатие чернявый лаборант. — Какое-то время будешь под моим крылом. Я весь восемнадцатый век курирую. Будут вопросы — обращайся.
— Вижу, процесс пошёл, — улыбнулся Орлов и направился к выходу.
Стас потянул новичка за собой. Провёл по лаборатории, познакомил с оборудованием. Потом посадил в комнатушке, предназначенной для отдыха, и велел тщательно изучить распечатку с правилами техники безопасности.
— У нас с этим делом строго, — предупредил он.
Через полчаса комната набилась сотрудниками. Они по очереди подходили, представлялись, наконец, самый напористый, очевидно, заводила, приступил к главному:
— Ты, Женя, как к традициям относишься?
— Хорошо отношусь, — заверил Южин, с интересом ожидающий продолжения разговора.
— Наш человек! — обрадовался заводила. — Тогда слушай: традиций у нас за всё время существования коллектива накопилось немало, но есть одна, самая святая для каждого нового сотрудника: он непременно должен влиться в наши ряды. «Влиться» — ключевое слово.
— Ребята, если вы на проставу намекаете — так я не против. Мне как раз подъёмные выдали. Куда пойдём?
— Я же говорил — наш человек! — восхищённо сказал заводила. — Можно отметить по-спартански, на природе: шашлык-башлык и всё такое. Если погода не подкачает, конечно. Есть и другой вариант: тут в паре километров забегаловка одна. Ничего особенного, банальный общепит, зато цены гуманные. Всё предельно демократично, можно выпивку принести с собой. Мы так уже делали. Ну как?
— Да я как народ скажет.
— Правильно! Тогда вечером, в конце работы поговорим.
В комнате появился Стас, недовольно посмотрел на сотрудников:
— Мужики, что у вас других дел нет? Хватит новичка на бабло раскручивать.
— Брось, Стас! Простава — дело святое! — ухмыльнулся заводила.
— Ага, святое, — кивнул Стас и обратился к Южину:
— Женя, если этот хмырь будет у тебя деньги в долг просить — не вздумай дать. Не вернёт. На баб потратит всё, до копейки.
— Стас, ты чего?! — притворно обиделся заводила.
— Ничего! А то сам не знаешь?! Женя, у него три развода, от каждого по дитёнку. На алименты ползарплаты уходит. Сейчас с очередной пассией шуры-муры крутит, и сдаётся мне — она уже с животом. Что, не прав я?
Заводила сокрушённо закивал и испарился. Вместе с ним ушли и другие лаборанты.
— Ты на моё бурчание внимания не обращай, — заговорил Стас. — Ребята у нас неплохие. Просто мне по должности положено быть суровым и несправедливым. Если действительно проставляться будешь — дай знать. Приду обязательно.
— Не вопрос.
— Пошли. Покажу тебе самое ценное, что у нас есть.
— Машину времени? — догадался Южин.
— Точно. Чудеса науки и техники. Двигаем в аппаратную, как раз освободилась. Есть желание попробовать?
— Прямо сейчас?
— Чего тянуть-то? Сгоняешь ненадолго, минут на пятнадцать. Потом мы тебя обратно дёрнем.
— Раз обратно дёрнете, то я не против.
— Главное, не мандражируй. Технология уже мильён раз опробована. Сбоев не будет, — заверил Стас.
Машина времени вызвала у Евгения смешанные чувства. Больше всего она походила на детектор лжи — полиграф. Хрононаблюдатель лежал на кровати-каталке, похожей на больничную. Всё тело было опутано проводами и датчиками, соединявшимися с миниатюрным ноутбуком. Никаких капсул, центрифуг, портальных арок и прочей научно-фантастической мишуры из кино, о чём Южин не замедлил сообщить вслух.
Стас засмеялся.
— Ну да! Всего ничего: три мотка проволоки да пара диодов, и на такой херне в восемнадцатый век летаем. Не верится — да?
— Ага, не верится.
— Не тебе одному! И всё же она вертится! То есть работает! И, замечу, практически без сбоев. Технический минимализм в полной красе. Не передумал ещё?
Южин отрицательно замотал головой.
— Тогда занимай свободное место. Сейчас мы тебя в прошлое запулим.
Обыск, устроенный Хрипуновым в доме погибшего поручика, ничего не дал. Нашли обычную рухлядь, принадлежавшую самому офицеру или домовладельцу. Фёдор клялся и божился, что перевернул там всё вверх дном. Я в его словах не сомневался. Хрипунов производил впечатление человека знающего, грамотного спеца.