Мы лучше
Шрифт:
– Давайте начистоту, – Елизавета обернулась к нему, он ответил тем же. – Я уважаю ваш труд, как ученый. Но как человек, которому важны эти дети, мне кажется, это лишь усложнит жизнь, именно поэтому я не говорю, что лучше бы не видела вас ещё полгода, а то и больше, ибо вы заберете кого-то, и вмешаетесь в естественный процесс его взросления и адаптации. Но, как я уже сказала, как человек науки, я считаю это правым делом, но боюсь, что приоритет все же в техническом прогрессе, а не создании мира ради мира.
– Звучит так, словно вы в смятении.
– Потому что так и есть. Все
– Вы куда мудрее меня, – дружески сказал Итан после паузы. – Вам не хочется ничего менять, в отличие от меня. И да, считайте это комплиментом высшей меры.
– Ваша открытость эмоциям иногда меня поражает. Но спасибо, от вас это слышать особенно приятно. – С улыбкой произнесла она, глядя на Итана.
– Я не люблю скрывать своего уважения или отношения к людям, что этого заслуживают. Так что не благодарите, все мы люди, верно? – мнимо рассуждая, говорил он, зная, что она понимает его. Они смотрели друг на друга, выражая молчанием чуть большее, чем уважение.
– Почему же вы тогда не даете быть людьми им? – она указала на детей, с интересом ожидая ответа.
– Я даю им шанс быть лучше, чем они есть сейчас, потому что мир не потерпит обратного.
– Простите, если это заденет вас, но разве для Валентины вы хотели того же? – Итан задумался, но не проявлял и не чувствовал некого дискомфорта от этого вопроса, как минимум с оценочной точки зрения.
– Я не знаю, – сказал он, рассуждая, – тогда у нас не было столько времени, чтобы думать об этом. У этих детей есть это время, у них есть вся жизнь, так почему бы не использовать его? – он быстро выгнал мысли о своей сестре из головы, дабы излишние эмоции не виляли на его суждение.
– Они во много младше того возраста, когда ваша сестра заболела, так что шансы, если посчитать на вскидку, увы, у всех одинаковые, вычитая погрешность, разумеется.
– Вы говорите так, словно осуждаете меня, в какой-то мере, призывая позволять им быть самими собой и самим выбирать, что ценить. Решаться ли на операцию или не зависеть от протезов и имплантатов, что позволяют слепым видеть, а глухим слышать. Напоминает культ «природных», что вон, выживают в лесах и поселках, забыв даже о телефонах, поклоняясь естеству матушки природы. Я не осуждаю, это их право. Но я знаю, что вы не оставите детей без образования, без знаний, что нарабатывались веками, ведь иначе они будут зверьми. И вот мой вопрос – где разница между вашими знаниями и моими усовершенствованиями того, что дала природа, с помощью тех же знаний? – не ожидая ответа, он продолжил. – Вы даете развитие их уму, их видению жизни – это прекрасно. Я же делаю так, что они могут не только видеть и думать, а ещё двигаться и жить, обладая всеми возможностями той самой жизни, которой учите их вы. Маленькими шагами, но мы сделаем так, что не будет плохих людей, слабых людей, или неполноценных, как физически, так и умственно.
– Вы говорите об
– На последний вопрос у меня нет ответа, пока что. На случай других ситуаций у меня есть вы, доктор. Именно поэтому мне нужна ваша помощь и полное участие в новом проекте, ведомый целью которого, я и оказался снова здесь, – она с удивлением посмотрела на него. – Недавно к вам поступила девочка с диагнозом «врожденный аутизм». Прежде чем вы используете весь словарный запас для парирования всех моих доводов, я скажу, что не хочу его излечить. Я знаю, как вам ценно все то, что выходит за стандарты, из-за желания научиться адаптации. Моя цель совсем другая. Я хочу изучить эту болезнь, если позволите её так назвать.
– Зачем, Итан? – на его удивление, она была даже заинтересована.
– В свои десять лет она имеет математический дар, которого люди за всю жизнь не могут добиться, это правда?
– Да.
– Представьте, какие возможности получит человек, если мы поймем, как это работает и что вызывает такой дар. Она ведь сирота, верно?
– Да. Родители были из «природных», после того как одно из поселений вымерло от болезни, туда прибыла группа зачистки и дезинфекции, и обнаружили её. Здоровую, без признаков патологических отклонений.
– Кроме аутизма, – задумчиво произнес Итан. – Вы поможете мне с девочкой?
– Её зовут Кассандра, – Елизавета кивнула.
– Хорошо. Я могу с ней увидеться сейчас?
– Я бы отвела вас и познакомила, но, кажется, ваши планы в данный момент меняются, – она указала на приближающегося охранного робота О141 к ним. Итан удивился, развернувшись к нему, спросил, не дожидаясь того, как он подойдет ближе:
– Чего ты хочешь?
– Вы отключили способ коммуникации, Итан. Майя вызывает вас уже семнадцать минут, вопрос срочный, – О141 остановился в метре от Итана. – Здравствуйте, Елизавета, как вы поживаете?
– Надо же, какой приветливый! – удивилась Елизавета, и ответила. – Все отлично, спасибо, а как вы, О141?
– Благодарю вас, все отлично, – ответил сразу робот.
– Вы закончили? – спросил Итан, переглядываясь с робота на Елизавету. Включив гарнитуру, вставил её в ухо и сразу получил ответ. – Прости, я выключил связь. Что случилось?
– Ты должен немедленно вернутся в ЦРТ, робот отвезет тебя, и никаких вопросов, прошу, приедешь и все узнаешь, – Майя говорила убеждающее быстро, по окончании сразу закончила вызов.
– Что-то случилось? – спросила Елизавета.
– Пока не знаю. Но мне надо возвращаться. Видимо, познакомлюсь с нашей Кассандрой позже, а сейчас мне пора. Спасибо вам, я был рад увидеться, – слегка расстроенно прощался Итан, видя, как и его компаньонке нравилась ситуация не меньше, чем ему. В сопровождении О141 они отправились к транспорту, оставив Елизавету одну, которая через минуту наблюдения их ухода пошла к ближайшей группе детей.
4