Мы не пара
Шрифт:
— Ол-ливия Фаррелл, — запнувшись, представилась она.
— Что ж, со мной вы в полной безопасности, Оливия Фаррелл, — с серьезным видом заверил Стивен. — Конечно, альтернатива у вас есть — идти по городу в таком вот виде. Решать вам, я всего лишь предлагаю помощь. Соглашайтесь — или отказывайтесь.
Все это время он не сводил глаз с ее лица, но, похоже, чем дольше он на нее смотрел, тем сильнее ему хотелось опустить взгляд ниже, туда, где мокрая майка обтягивала два весьма соблазнительных холмика. Стивен вдруг подумал о том, какие они маленькие, изящные и восхитительно круглые.
Оливия колебалась. Мужчина, подобный Стивену Гордону, конечно, не нуждается в том, чтобы прибегать к обману.
— А почему вы такой?..
— Любезный? — быстро подсказал он, и в его глазах запрыгали холодные огоньки.
Стивена даже позабавило, что она не ухватилась сразу за предложение о помощи. Такое с ним случалось нечасто, особенно в последнее время. Он пожал плечами.
— Потому что вы американка, и я тоже из Штатов. К тому же у меня остро развито чувство сострадания к ближнему. Вы продрогли, на вас мокрая одежда, и вы потеряли кошелек. Что еще я могу сделать? Сорвать с себя одежду и отдать вам?
Оливия с тревогой взглянула на его широкие мускулистые плечи, а воображение уже нарисовало вполне реалистичную картину того, как он выглядел бы, если бы действительно снял белоснежную тенниску. Что же такое с ней творится? Она приехала в Египет, стремясь забыть трагедию, изменившую ее жизнь, а вовсе не для того, чтобы восхищаться внешностью практически первого встреченного мужчины.
— Нет, — наконец ответила Оливия. — Вам нет необходимости раздеваться. Я принимаю ваше предложение. Вы очень... любезны. Спасибо.
Впрочем, определение «любезный» совсем не подходило к Стивену Гордону — он был воплощением совершенно иных мужских качеств.
— Пойдемте, — сказал Стивен, и они зашагали по узким каирским улочкам.
Промокшие и потяжелевшие джинсы неприятно натирали Оливии бедра.
— Даже не знаю, как я высушу их, — пожаловалась она.
— Не беспокойтесь, в отеле что-нибудь придумают.
В таких отелях, как «Омар Хайям», мрачно подумал Стивен, умеют исполнить любую, даже самую замысловатую прихоть избалованных постояльцев. В жизни, как давным-давно понял Стивен, получаешь то, за что заплатил. И чем больше платишь, тем более сильное впечатление это производит на окружающих.
От Оливии не ускользнули любопытные взгляды, которыми их провожали прохожие, хотя для нее так и осталось загадкой, что, собственно, привлекало их внимание — ее необычный вид или потрясающая красота ее спутника. Она чувствовала неодолимый магнетизм Стивена, сдержанную силу его движений, жизненную энергию, источаемую, похоже, каждой клеткой его тела. Рядом с ним, казалось, обострились все чувства, сердце билось сильнее, а воздух наполнился острыми ароматами морских волн, солнца и ветра.
— Сколько денег был в вашем кошельке? — внезапно спросил Стивен.
— Немного. Большую часть я оставила в сейфе гостиницы вместе с билетами.
— Это уже кое-что. Представьте, если бы вы захватили с собой билеты на самолет!
— Представляю, — тихонько выдохнула Оливия, содрогнувшись от открывшейся ей перспективы.
—
Оливия недоверчиво посмотрела на него.
— Вы остановились здесь?
Конечно, ее спутник красив как сказочный принц, но в джинсах и в тенниске кажется вполне заурядным туристом, совсем не похожим на человека, способного снять номер в отеле, напоминающем музей или дворец. А здание «Омар Хайям» именно так и выглядело.
— Вы остановились здесь? — повторила Оливия.
Стивен уловил нотку сомнения в ее голосе и обжег молодую женщину насмешливым взглядом.
— По-вашему, я не знаю, как пройти к собственному отелю?
Оливия вспомнила крохотную мрачную гостиницу, в которой сняла номер, и не удержалась от восхищенного восклицания.
— Это же настоящий дворец! И вы можете позволить себе остановиться в таком месте?
Стивен равнодушно пожал плечами и ответил не задумываясь — этому его научил опыт общения с женщинами, которые видели в нем только источник собственного благополучия.
— Мне повезло. За все платит фирма. Пойдемте.
Едва они вошли в ослепительно роскошный холл, как Оливия поймала на себе несколько любопытных взглядов. Один из служащих, сияя дежурной радостной улыбкой, обратился к Стивену:
— Сэр, полагаю, вы провели приятное утро?
— Интересное, — пробормотал Стивен. — Мне нужен ключ. Будьте добры.
— Конечно, сэр. Пожалуйста.
Только в лифте, оказавшись перед зеркалом, Оливия наконец увидела, как выглядит. Пятна грязи покрывали всю ее майку, два темных влажных круга выделяли груди, привлекая внимание к очертаниям бюстгальтера, рассмотреть который не представляло никакого труда. К ее смущению, хорошо просматривались и соски — напряженные, набухшие. Так реагировать на мужчину, с которым едва познакомилась...
Огорченная и встревоженная темными и непрошеными мыслями, Оливия поспешно сложила руки на груди.
— Этот человек, там, внизу, так странно на меня посмотрел, — смущенно пробормотала она.
Бросив взгляд на ее отражение в зеркале, Стивен почувствовал, как учащенно забилось сердце.
— Ну-у... следует признать, выглядите вы действительно весьма привлекательно, — пробормотал он и добавил про себя: как восхитительная нимфа, только что вышедшая из воды.
— Да уж, — согласилась Оливия. — Привлекательно... как утопленница.
Стивен отметил, что ее голос звучит необычайно мягко. И губы у нее, похоже, такие же мягкие. Кабина лифта остановилась.
— А вот и мой «люкс».
— «Люкс»?
Оливия снова подумала о своей маленькой гостинице, где ей никогда не удавалось найти кого-либо из служащих на месте. Как случилось, например, прошлым вечером, когда из крана струйкой потекла омерзительно грязная вода. С помощью жестов ей после долгих мучений удалось внушить управляющему, что она просит отремонтировать кран. Что, если и сегодня она, вернувшись к себе перепачканной с ног до головы, обнаружила бы сантехнику в прежнем плачевном состоянии? Оставалось только благодарить небеса за то, что они послали ей любезного Стивена Гордона.