Мы не твои

Блио Элен

— Я видела фото. У Илика и… — надо признаться, я случайно видела фото и у Тамерлана, когда несколько раз заходила в его кабинет. — и у вас тоже. Это точно Зоя. И потом… Она сама узнала Ильяса.

Да, она, конечно. Тоже смотрела на него как на приведение, призрака из другой жизни. Но она его узнала! Значит, ошибки быть не могло.

— Расскажите… — Там откашливается, пытаясь вернуть свой голос, который пропал, — расскажите все. Пожалуйста… Надя…

Ильяс начинает первый, о том, как я резко остановилась, как

он что-то почувствовал. Мне странно, как он реально мог узнать Зою? Она ведь и не говорила ничего! Только вздох и маленькое «вот». Он ка будто узнал ее еще до того, как даже я поняла, что Зоя — это Зоя. Та самая Зоя.

Мистика. Или… или он действительно так ее любил. У меня сердце сжимается.

Почему-то очень грустно.

Меня никто и никогда не будет вот так любить.

Хочется уйти, оставить братьев наедине. Но я вижу состояние Тамерлана и понимаю, что уходить мне рано. Может понадобиться помощь.

— Зоя… как она… как она выглядит?

Шикарно она выглядит, хочется ответить мне. Уж она точно так не страдала, как вы по ней! Сама не знаю, почему вдруг во мне такая злость на эту красивую девушку. Не должна, а злюсь!

— Надя, какая она?

— Красивая. Худенькая, загорелая, и… волосы длинные, до лопаток, золотые…

Да, ее волосы только так можно назвать. Не белокурые, не светлые, не русые, не желтые. Они у нее золотые.

Тамерлан о чем-то шепчет. Мне кажется, что-то о волосах.

— Тамерлан! — Илик говорит с такой резкой твердостью в голосе. — ты должен найти Зою! Сегодня. Сейчас! Немедленно!

— Да, да… Надя, отвезите Ильяса в комнату, пожалуйста.

— Там! Ты меня слышишь? Брат?

— Слышу. Я… иду…

Тамерлан ждет, когда мы выйдем из комнаты. Вижу, как он нервничает.

Завожу Ильяса в номер.

— Если я вам пока не нужна, я пойду.

— Стой.

Голос звучит резко, как приказ. Я, конечно, работаю на него, но я не рабыня!

— Что вам нужно? — почти кричу, чувствуя, как голос срывается.

— Ты… ты почему кричишь?

— Потому! Не смейте больше обращаться со мной как с рабыней! Я человек! И я…

— Воробушек, постой, ты чего…

— Я вам не Воробушек! Меня зовут Надежда! Надежда Николаевна! Ясно?

— Ясно, Надежда Николаевна. Не могли бы вы задержаться и помочь мне раздеться?

— Вы раздеться сами в состоянии. — меня трясет, и я понимаю, что совсем потеряла над собой контроль. И, главное. Мне очень сложно осознать — почему.

Неужели просто то, что появилась эта Зоя так на меня подействовало?

— У меня глаза болят, можешь сделать компресс?

— Доктор Самад делает компрессы. Я не могу.

— Тогда воды дай… пожалуйста.

— Бутылка с водой на столе.

— Я не вижу, где стол. Я плохо ориентируюсь в этом номере.

Какая-то часть сознания соображает, что так нельзя. Все-таки я сиделка. Я не могу вот так

его бросить.

Подхожу к столу, наливаю воду в стакан.

Подхожу к Ильясу, подношу стакан к его руке. Он неожиданно отбивает стакан и хватает меня за запястье. Стакан падает на пол, хорошо, что я налила не полный… ковровое покрытие номера темнее, впитывая влагу.

— Надя…

— Пустите.

— Что случилось?

— Ничего. Я просто устала.

— Устала, почему?

— Вы меня заставили бежать всю дорогу, думаете, легко с коляской?

— Ты не поэтому злишься.

— Я не злюсь.

— Я не люблю Зою.

Эти его слова словно пробудили спящий вулкан. По телу прокатилась огненная волна эмоции, которой я не знаю название. Не знаю, что со мной, и почему. Все внутри клокочет, и злость, и обида, и… радость, и сильный стыд. Понимаю, что краснею как дурочка. И не знаю, что делать.

— Пустите…

— Надя!

— Пусти, Ильяс! — Дергаю руку, пытаясь вырваться, раз, два… Наконец, мне это удается. Я делаю шаг назад, одновременно с моим движением, двигается и Ильяс.

Я как в замедленной съемке вижу, что он хватается руками за поручни коляски и пытается встать, чтобы идти за мной.

Глава 21.

Его ступни оказываются на полу, и почти сразу он падает как подкошенный, успевая только выкрикнуть любимое слово:

— Чёрт…

— Илик!

Я в шоке бросаюсь к нему, смотрю на перекошенное от боли лицо. Господи, неужели это я виновата? Зачем я его спровоцировала? Ведь он ничего такого не сказал. Какая же я дурочка! Я же просто… просто приревновала его к этой Зое! Приревновала и повела себя как идиотка. И мне дико стыдно.

— Надя…

— Прости меня, я… Я сейчас тебе помогу!

— Ты меня не поднимешь.

— Я попробую, или… Самада позову.

— Не надо Самада, иди сюда…

Я сижу на коленях рядом с ним, чуть не плача, протягиваю руку, беру его за плечо, прикидывая как бы помочь ему подняться, пододвинуть его к кровати хотя бы. В общем, у него сильные руки и он сам может подтянуть себя и… Неожиданно Ильяс перехватывает мою руку, и я оказываюсь лежащей прямо на нем.

— Ильяс…

— Воробушек, тише… просто, помолчи.

Его рука оказывается на моем затылке, а потом он закрывает мне рот самым простым и действенным способом.

Его губы мягкие и… терпеливые, что ли. Настолько нежные, ласковые, сладкие. Я понимаю, что начинаю непроизвольно постанывать, так мне хорошо.

Он отрывается от меня через несколько минут, мы переводим дыхание и… И я сама прижимаюсь к нему, чтобы повторить. И целую еще, и еще… и еще.

Не думаю ни о чем. Просто кайфую. Наслаждаюсь.

Никогда в жизни со мной такого не было. Чтобы я не думала, а наслаждалась. Только с ним. Только…