Мы остаемся свободными
Шрифт:
Таис вздохнула, выключила планшет. Не сейчас. Позже.
Сейчас она просто отправится в столовую и поест. Что-нибудь вкусное. Можно открыть баночку с овощным рагу, заказать рассыпчатого пропаренного риса и парочку пирожков с брынзой. Отличный обед.
А после завалиться на диван и посмотреть какой-нибудь фильм. Пушистик, налопавшись сладостей (этот обормот пожирал только сладкое, причем в огромных количествах), пристроится рядом, оближет мордочку узеньким языком и примется тереться о ноги. Глаза его при этом станут хитрющими, и Федька скажет, что зверюга страшно похож на Кольку, и, по всему
Таис улыбнулась. Они даже временами называли Пушистика братаном.
Четкие, сухие щелчки шагов заставили вздрогнуть. Они раздались слишком резко и совсем рядом. Таис резко присела, нырнула в небольшое углубление в стене и тут же выдохнула с облегчением. Пятнадцатый прошел мимо с абсолютнейшим равнодушием. Он двигался куда-то в сторону лифтов, а через пару минут вернулся оттуда, толкая перед собой пустые тележки.
Видимо, доставляли часть продуктов на обед, а пустую тару передали наверх. Хотя обычно это делают по утрам.
Пятнадцатый просто выполняет свою работу, он не опасен, он подчиняется Мартину, а Мартин теперь подчиняется Таис и Федору. Проводив взглядом высокую белую фигуру, Таис подумала, что еще долго будет вздрагивать, заслышав шаги роботов. И лучше всего не иметь этих тварей рядом с собой на станции. Была бы ее воля – она бы избавилась от всех пятнадцатых. Да и от двенадцатых тоже.
Слишком опасны эти штуки.
Глава 2
Эмма. Новые запахи и новые чувства
Утро начиналось обычным гудком будильника. Выскакивала голограмма, появлялись радужные цифры, звучала тихая мелодия, и девичий голос сообщал, что пора вставать. Эмма сонно хлопала по голограмме, отключая ее, поворачивалась на бок и еще минуты три тянула, выпутываясь из дремоты.
Можно было, конечно, и не вставать по будильнику. Можно было спать сколько угодно. Ночью смотреть фильмы и играть, днем отсыпаться, а к вечеру заниматься делом – как делали Таис и Федька. У тех никакого режима не было в помине, жили, как придется.
Только Эмме такой расклад дел не нравился вовсе.
Да, единственные взрослые на станции – это они, дети подземелья, как их раньше здесь называли.
Да, они стали почти легендой, к ним относятся с почтением, с придыханием, смотрят с восторгом. Слушаются и уважают. И Моаг считает их своими командирами и штурманами станции.
Но это не значит, что можно расслабиться и праздновать победу. Наоборот.
Для праздника и отдыха поводов не было вовсе.
На их плечи легло управление станцией и громадная ответственность за всех детей. За всех, даже за тех, кто все еще созревал в кувезах. Возможно, в их руках будущее человечества – а вдруг на Земле людей уже не осталось вовсе, – и потому их берегли на станции хотя бы до пятнадцати лет?
Так что сейчас они не играют, это не
Детям надо учиться, как и раньше. Сейчас у всех каникулы, но следующий учебный год должен начаться вовремя, и все должны сесть за парты. Подрастут будущие первоклашки – и им следует устроить праздник, как это делали раньше.
Когда Эмма сказала об этом Таис, та взглянула удивленно – глаза светло-карие, почти желтые, кошачьи, – махнула рукой, дернула плечом и сказала, что все это полная фигня и что если начнется война, то всем будет не до уроков.
– Какая война? – не поняла ее Эмма.
– Гильдия нападет на нас, обстреляет с крейсеров. Тогда всем будет не до уроков. Поставим кого постарше к бойницам, кого помладше – патроны подавать. Вот и вся наука.
Эмма чуть не задохнулась от возмущения, но, увидев, как ползут вверх уголки губ Таис, поняла, что это шутка. Глупая и неуместная. К мрачным шуткам детей подземелья Эмма до сих пор не могла привыкнуть.
– Воевать будут пятнадцатые, – вставил Федор, который только что зашел в рубку с пачкой печенья и подносом с двумя дымящимися кружками. – Тайка пошутила, Эм, не обращай на нее внимания. Занимайся делами. Давай ты будешь главным ответственным за Второй уровень и за детей. Мы с Таис отвечаем конкретно за оборону станции. Пусть Егор с Жанкой будут нашими помощниками, а Колька, Нитка, Маша и Катя – твоими. Тогда будет проще, тогда каждый будет знать свою задачу, и мы не будем путаться.
– Отлично. Так и сделаем. Только надо созвать собрание и определить приоритеты. И сделать список задач на ближайшее время, – тут же включилась в работу Эмма.
Таис шумно и демонстративно вздохнула, взяла на руки мерзкую белую зверюгу, которую постоянно таскала за собой, и, поморщившись, выдала:
– Зачем, Эм? Нас тут совсем немного. Просто пойди и скажи это Кольке и остальным. Сама возьми себе в помощники детей – кого надо. У нас остаются Егор и Жанка. И все, и не надо никаких собраний.
– Вы просто ленитесь! – взорвалась Эмма. – Вам просто лень что-то делать! Сидите тут, играете в игры, смотрите фильмы и понятия не имеете, что творится на станции!
– Да ничего особенного не творится! – Таис резко откинула волосы назад, а зверек на ее руках открыл пасть и зашипел. – За всем следит Мартин. А если тебе хочется изображать шумную деятельность, чтобы почувствовать собственную важность, то пожалуйста. Никто тебе этого не запрещает. Вперед. Только нас с Федором не трогай, ладно?
– Девчонки, не начинайте снова. Вы же не фрики, чтобы ругаться. Пусть Эмма делает то, что считает нужным. А мы с Тай будем делать то, что сами считаем нужным. И всех это устроит, – миролюбиво протянул Федор.
Фраза «вы же не фрики» резанула по ушам. Эмма выдала глухим голосом: «Пусть так и будет» – и вышла из рубки. Уже потом, спускаясь на лифте, она зачем-то ощупывала щеки и снова поражалась обилию запахов, которые стали привычными, знакомыми и легко читаемыми. У себя в каюте она потрясла тяжеленькую белую баночку с таблетками, зачем-то нажала на кнопку и, получив белую пилюлю, напряженно уставилась на нее.