Мы под запретом
Шрифт:
— М-м-м-м-да-а-а-а, — хмурится он, аккуратно стирая пальцами разводы грязи с моих щек, — пошли на кафедру, — кивает в сторону центрального входа, — попробуем привести тебя в порядок.
— Как? — удивляюсь я, окидывая себя критичным взглядом.
Но он ничего не отвечает, лишь разворачивается и, открыв дверь, ждет меня. Пожимаю плечами. Вздыхаю от безысходности и соглашаюсь на его помощь. Хуже уж точно не будет.
Кабинет пуст, и я с облегчением выдыхаю напряжение, скопившееся во мне, пока мы шли с Иваном до кафедры.
— Держи. — Он дает мне большое пушистое полотенце. — Оно чистое. — Иван улыбается, заметив промелькнувшее на моем лице недоумение. — У меня тут спортивная сумка с вещами для похода в спортзал, — объясняет он, кивая на объемную поклажу.
Я скидываю кардиган и в растерянности застываю, решая, как поступить с блузой. Застирать? Тогда мне надо в туалет.
Но и тут преподаватель приходит на выручку. Пока я вытираю волосы и очищаю лицо, он извлекает из сумки белую футболку и протягивает ее мне.
— Сейчас ведь модно носить вещи на несколько размеров больше, — подмигивает он, — хотя я бы предпочел…
Мы встречаемся с ним взглядами, и я чувствую, как дыхание застревает где-то на полпути, царапая горло жаркой волной смущения.
— Ладно, — первым приходит в себя Иван, — ты приводи себя в порядок, а я пошел в аудиторию.
— Спасибо, — хрипло выдавливаю я.
— Не за что, — улыбается он, цепляя пальцами прилипшую к моему лбу прядку влажных волос. — Дверь просто захлопни. — Он ловит мой кивок. — И после экзамена дождись меня. Отвезу тебя домой.
Это не просьба. А мне не хочется отказываться.
Две недели тишины. Александр не звонил, он даже не приехал на дачу к родителям, где отмечался второй день свадьбы. Видимо, проснувшись с утра, он решил, что ему не нужны отношения с препятствиями. Осознание этого до сих пор царапает душу обидой, и от слез щиплет в носу.
Трясу головой, прогоняя прочь разочаровывающие меня воспоминания, и, улыбнувшись Ивану… Васильевичу, соглашаюсь на его услуги такси. Он уходит, напомнив, что до начала экзамена немногим больше пятнадцати минут.
— Я быстро, — обещаю ему.
И как только за ним закрывается дверь, я за считанные секунды расправляюсь с миллионом пуговок на своей блузке, снимаю ее и тут же ныряю в просторную футболку. Она пахнет чистотой и еле уловимыми нотками мужского парфюма — это что-то морское и колюче-свежее, как кристаллики хрустящего снега по весне. Запах приятный, но все же не вызывает того бешеного танца ошалелых бабочек в моем животе, что при терпком древесном дурмане.
??????????????????????????Прикусываю губу, делая глубокий вдох, и жмурюсь от отчаянного нежелания ходить в футболках с другого плеча. Но он решил по-другому, и я не буду навязываться.
Кидаю взгляд на настенные часы. Ох, а время-то утекает, и мне не хочется опаздывать к началу экзамена, потому что люблю заходить на аттестацию в первой пятерке, а не трястись под дверью в ожидании и с надеждой еще хоть что-то запомнить.
Аккуратно застирываю над раковиной, стоящей в углу, грязные разводы под струей холодной воды. Накидываю мокрую вещь на спинку стула, а кардиган вешаю на плечики и убираю в пустующий сейчас шкаф для верхней одежды. Оглядываюсь и, подхватив свой рюкзак, выхожу из кабинета. Зябко ежусь: все же без кардигана даже в начале июня прохладно, особенно в просторных коридорах старинного здания моего университета.
— Кира! — радостно машет мне руками Лёля. — Я застолбила места в первой пятерке.
— Отлично! — подлетаю к закрытой, пока еще двери в аудиторию. — Привет, красотка! — обнимаю подругу. — Ну что, готова?
— Не знаю… — Она беззаботно пожимает плечами. — Будь что будет. О, а ты в курсе, что Вера Павловна приболела и экзамен будет принимать Царь? — Лёля загадочно подмигивает и потирает ладошки, как муха, севшая на варенье.
— Нет, — удивляюсь я, и только сейчас до меня находит озарение, а ведь Ивана не должно было быть сегодня в универе, ну, во всяком случае, на экзамене — точно.
— Заходите, — раздается голос преподавателя из приоткрывшейся двери. — Кто тут смелый?
— Мы! — бодро салютует Лёля.
Она подхватывает меня под руку и, тараня группку зазевавшихся сокурсников, прет в кабинет. А дальше все так быстро завертелось: билет, подготовка, ответ… и вот я уже стою в коридоре, окруженная галдящими студентами, наперебой заваливающими меня вопросами об экзамене. Что-то быстро, порой невпопад, отвечаю и с облегчением вздыхаю, когда из аудитории выходит улыбающаяся Лёля.
— Ну что, теперь какие планы? — спрашивает она, выдернув меня из толпы оголтелых чаек.
— Для начала — в библиотеку. — Я поднимаю чуть выше увесистую поклажу. — А затем мне надо дождаться Ивана… — чуть сбиваюсь, но все же добавляю: — Васильевича.
— Да ну! — Моя любимая подружка округляет в недоумении свои зеленые глазищи. — Ну-ка, ну-ка… — Она заговорщически наклоняется ко мне. — А с этого места — поподробнее.
— Да нечего там «поподробнее»! — отнекиваюсь я и вкратце рассказываю ей о своём утреннем приключении. — Так что я просто дождусь его, заберу вещи…
— И потом вы поедете, — перебивает она, закатывая глаза к потолку с мечтательным вздохом, — в… — Тут ее мысль обрывается, и Лёля тормозит, дернув меня за рукав. — А он один живет или с родителями? — зачем-то спрашивает она меня.
— Не знаю, — отвечаю я, опешив.
— А! — машет она рукой. — Не важно. — И опять машет рукой. — В общем, позвонишь мне после и расскажешь, как все прошло.
Улыбаюсь ее непосредственности и клятвенно заверяю, что позвоню и расскажу все в подробностях.