Мы просто шли своим путём ...
Шрифт:
Новое правительство было сильнее старого, но получило от него тяжёлое наследство...
Положение на фронтах ухудшалось. Франко торжественно объявил о начале наступления на Мадрид. В городе шли разговоры о "пятой колонне".
Выражение это стало быстро распространяться. "Пятая колонна" действовала...
Но была и другая "пятёрка", о которой говорили с восхищением. Я узнал о пятом полке, формирующем новые боевые отряды. Руководили полком коммунисты...
Комиссар, узнав, что я "компанеро русо" - русский товарищ, - крепко пожал мне руку
Он вспомнил о помощи, оказанной Советским Союзом астурийским горнякам в 1934-ом году, когда реакционное правительство Испании учинило кровавую расправу над ними. Многие горняки нашли тогда убежище в Советской Стране...
Недели через две развернулись упорные бои...
Республиканцы ворвались в город, и когда, казалось, победа была уже обеспечена, их наступательный порыв ослабел, они перешли к обороне, а затем оставили занятые позиции...
Час спустя мы сидели в маленьком ресторанчике, пробуя знаменитый астурийский сидр. Официант поднял бутылку высоко над головой и направил струю в кружку, которую держал в другой руке. Струя описывала длинную дугу. Мне объяснили, что сидр в бутылке ещё не совсем готов для питья. Надо, чтобы он вспенился, ударяясь с высоты о край кружки, тогда приобретёт нужный "букет"...
Хотя мы всерьёз обсуждали вкус и выдержанность сидра и, сидя в ресторанчике, попивали его, на каждом шагу там чувствовалась близость фронта....
Совсем иную картину увидели мы... Проехав всего триста километров вдоль берега, мы словно попали в другую страну, где ничего и не слышали о войне...
На набережной было полно гуляющих. По широкой косе, ведущей к бывшему королевскому дворцу, мчались машины, шли нарядно одетые люди. Прежде здесь была летняя резиденция Альфонса XIII. Испанские аристократы по старой привычке приехали туда на лето, где их застала гражданская война.
Симпатии всей этой публики были отнюдь не на стороне республиканцев, никто и не старался скрывать этого...
Странные вещи можно было увидеть в ту пору в Испании. На фронтах лилась кровь, а защитники республики проявляли порой удивительное благодушие...
– Франция отказывает нам во всём необходимом, а немцы и итальянцы открыто помогают Франко!..
По существу, не мятежники, а иностранные интервенты взяли города...
Новости, которыми меня встретил Мадрид, были не радостными...
Мне нужно было деликатно выяснить готовность порта к приёму транспортов.
Я начал издалека. Заметил, что война затягивается и правительство поступает правильно, занимаясь организацией Народной армии...
Дон Антонио меня перебили:
– Война затягивается? Но - не может быть. Мятеж или удаётся сразу, или обречён на провал. Франко быстро победить не смог, значит...
– Однако военная сила и организованность действий пока на стороне мятежников. С этим надо считаться...
Дон Антонио отмахнулся от моих доводов. Он был в весёлом и даже легкомысленном настроении...
Первая партия советских танков, прибывших
За "Комсомолом" последовали другие транспорты...
В конце 1936-го года прибыл советский транспорт "Курск", доставивший истребители, бомбы, бензин...
Налёты вражеской авиации усилились...
Положение в стране всё более осложнялось...
В ноябре шли жестокие бои под Мадридом...
Точность в военную пору имеет, как известно, решающее значение...
Напряжённость обстановки требовала максимальной скрытности движения транспортов...
Доставка оружия играла решающую роль. Германия и Италия посылали мятежникам целые соединения самолётов, танков, пехоты. Итальянские корабли, уже не маскируясь, под своим государственным флагом действовали против республиканцев. Флот Франко получал от фашистских государств эсминцы и подводные лодки...
Морякам и лётчикам в ту пору было над чем поразмыслить, что сообща обсудить. В Первую мировую войну накопился очень небольшой опыт использования самолётов на море. В Испании же новая авиационная техника испытывалась над морем непосредственно в боевой обстановке. Естественно, результаты этих испытаний интересовали и нас, моряков, и лётчиков.
Советские добровольцы из отряда, действовавшего вместе с флотом, были сухопутными лётчиками. Все они показали себя отважными, мужественными людьми...
Между тем будни войны шли своим чередом. Мы, советские добровольцы, сроднились с испанскими товарищами в этой повседневной боевой работе. Так же, как и они, радовались всякому успеху республиканской армии, с болью узнавали о её неудачах. Мы чувствовали себя среди испанских бойцов своими людьми...
Но в наших добровольцах было нечто такое, особенное, что заставляло гордиться ими. Сколько раз я видел этих, порой совсем ещё молодых русоволосых ребят, когда они только что ступили на испанскую землю! Разве думали они, выросшие где-нибудь в северных русских лесах, шахтёрских украинских посёлках или больших индустриальных центрах, что судьба занесёт их в эти края апельсиновых рощ, в картахенские суровые горы? Но вот дошла до них весть о борьбе, которую, изнемогая в боях, ведёт испанский народ, и сердце позвало их сюда...
История знает множество случаев, когда люди, сделавшие своей профессией военное дело, шли драться, рисковали своей головой под чужими знамёнами, на чужой земле, за чужое дело. Обычно это были наёмники, которых прельщали на чужбине золото, богатая добыча, чины. Но наши люди не искали на земле Испании ни золота, ни чинов. И далёкая земля та не была им чужой, и не было чужим знамя, под которым они сражались. Их вело сознание интернационального долга. Испанские рабочие и пахари были для них братьями. И ещё: в Испанию нашу молодёжь привело стремление вовремя остановить фашизм. Об этом нечасто говорили вслух, как бы стесняясь громких слов, но чувства, владевшие товарищами, были истинно благородными...