Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

Пушкин Александр Сергеевич

Федор Николаевич Глинка

1786–1880

Военная песнь, написанная во время приближения неприятеля к Смоленской губернии

Раздался звук трубы военной, Гремит сквозь бури бранный гром: Народ, развратом воспоенный, Грозит нам рабством и ярмом! Текут толпы, корыстью гладны, Ревут, как звери плотоядны, Алкая пить в России кровь. Идут, сердца их – жесткий камень, В руках вращают меч и пламень На гибель весей и градов! В крови омочены знамена Багреют в трепетных полях, Враги нам вьют вериги плена, Насилье грозно в их полках. Идут, влекомы жаждой дани, — О страх! срывают дерзки длани Со храмов Божьих лепоту! Идут – и след их пепл и степи! На старцев возлагают цепи, Влекут

на муки красоту! Теперь ли нам дремать в покое, России верные сыны?! Пойдем, сомкнемся в ратном строе, Пойдем – и в ужасах войны Друзьям, отечеству, народу Отыщем славу и свободу Иль все падем в родных полях! Что лучше: жизнь – где узы плена, Иль смерть – где росские знамена? В героях быть или в рабах? Исчезли мира дни счастливы, Пылает зарево войны: Простите, веси, паствы, нивы! К оружью, дети тишины! Теперь, сей час же мы, о други! Скуем в мечи серпы и плуги: На бой теперь – иль никогда! Замедлим час – и будет поздно! Уж близко, близко время грозно: Для всех равно близка беда! И всех, мне мнится, клятву внемлю: Забав и радостей не знать, Доколе враг святую землю Престанет кровью обагрять! Там друг зовет на битву друга, Жена, рыдая, шлет супруга, И матерь в бой – своих сынов! Жених не мыслит о невесте, И громче труб на поле чести Зовет к отечеству любовь! Июль 1812

Ночная беседа и мечты

Тоскою, в полночь, пробужденный, С моим я сердцем говорил О древнем здании вселенной, О дивных таинствах светил. Оно повсюду находило И вес, и меру, и число, И было ясно и тепло, Как под златым огнем кадило, Струящее душистый дым, Оно молением святым, Как новой жизнью, напоялось. Но, пленник дум и суеты, Вдавался скоро я в мечты, И чувство счастья изменялось. С толпой нестройных, диких грез Ко мне волненье набегало, И, с утром, часто градом слез Мое возглавие блистало… 1818

К Богу великому, защитнику правды

Суди, Господи, обидящия мя,

побори борющия мя.

Приими оружие и щит.

Псалом 34-й

Суди и рассуди мой суд, Великий Боже, Боже правый! Враги на бой ко мне идут. И с ними замыслы лукавы Ползут, как черные змии… За что? В чем я пред ними винен? Им кажется и век мой длинен, И красны слезы им мои. Я с тихой детскою любовью Так пристально ласкался к ним, — Теперь моей омыться кровью Бегут с неистовством своим, В своей неутолимой злости. Уже сочли мои все кости, Назначив дням моим предел; И, на свою надеясь силу, И нож и темную могилу Мне в горький обрекли удел. Восстань же, двигнись, Бог великий! Возьми оружие и щит, Смути их в радости их дикой! Пускай грозой Твоей вскипит И океан и свод небесный! О дивный Бог! о Бог чудесный! У ног Твоих лежит судьба, И ждут Твоих велений веки: Что ж пред Тобою человеки? Но кроткая души мольба, Души, любовью вдохновенной, Летит свободно по вселенной В зазвездны, в дальни небеса. Творец, творенью непонятный! Тебе везде так ясно внятны Людей покорных словеса! Пускай свирепостью пылают; Но только Твой раздастся гром — Они, надменные, растают, Как мягкий воск перед огнем! Как прах, как мертвый лист осенний Пред бурей воющей летит, Исчезнут силы дерзновенных! Идут – и зыбкий дол дрожит, Поля конями их покрыты… Но, Сильный, Ты на них блеснешь И звонкие коней копыты Одним ударом отсечешь, И охромеют грозны рати… Сколь дивны тайны благодати! Ты дал мне видеть высоты! Он снял повязку слепоты С моих очей, Твой ангел милый: Я зрю… о ужас! зрю могилы. Как будто гладные уста Снедают трупы нечестивых… Кругом глухая пустота! Лишь тучи воронов крикливых И стаи воющих волков Летят, идут на пир, как гости, Чтоб грешников расхитить кости И жадно полизать их кровь! Горят высокие пожары, И слышен бунт страстей в сердцах; Везде незримые удары, И всюду зримо ходит страх. О, грозен гнев Твой всегромящий! И страхом все поражено: От птицы, в облаках парящей, До рыбы, канувшей на дно Морей пенящихся глубоких. Но в день судеб Твоих высоких Твой раб, снедаемый тоской, Не убоится бурь ревущих: Тебя по имени зовущих Спасаешь мощной Ты рукой. <1823>

Сон русского на чужбине

Отечества и дым нам сладок и приятен!

Державин

Свеча, чуть теплясь, догорала, Камин, дымяся, погасал; Мечта мне что-то напевала, И сон меня околдовал… Уснул – и вижу я долины В наряде праздничном весны И деревенские картины Заветной русской стороны!.. Играет рог, звенят цевницы, И гонят парни и девицы Свои стада на влажный луг. Уж веял, веял теплый дух Весенней жизни и свободы От долгой и крутой зимы. И рвутся из своей тюрьмы, И хлещут с гор кипучи воды. Пловцов брадатых на стругах Несется с гулом отклик долгий; И широко гуляет Волга В заповедных своих лугах… Поляны муравы одели, И, вместо пальм и пышных роз, Густеют молодые ели, И льется запах от берез!.. И мчится тройка удалая В Казань дорогой столбовой, И колокольчик – дар Валдая — Гудит, качаясь под дугой… Младой ямщик бежит с полночи: Ему сгрустнулося в тиши, И он запел про ясны очи, Про очи девицы-души: «Ах, очи, очи голубые! Вы иссушили молодца! Зачем, о люди, люди злые, Зачем разрознили сердца? Теперь я горький сиротина!» И вдруг махнул по всем по трем… Но я расстался с милым сном, И чужеземная картина Сияла пышно предо мной. Немецкий город… все красиво, Но я в раздумье молчаливо Вздохнул по стороне родной… <1825>

Жатва

Густая рожь стоит стеной! Леса вкруг нивы как карнизы, И все окинул вечер сизый Полупрозрачной пеленой… Порою слышны отголосья Младых косцов и сельских жниц; Волнами зыблются колосья Под пылкой ясностью зарниц; И жатва, дочь златого лета, Небесным кормится огнем И жадно пьет разливы света И зреет, утопая в нем… Так горний пламень вдохновенья Горит над нивою души, И спеет жатва дум в тиши, И созревают песнопенья… <1826>

Повсеместный свет

На своде неба голубого, Реки в волнистом серебре, На трубке в желтом янтаре И на штыке у часового — Повсюду свет луны сияет! Так повсеместен свет иной, Который ярко позлащает Железный жребий наш земной! Между 9 марта – 31 мая 1826

Вера

Когда кипят морей раскаты, И под грозой сгорают небеса, И вихри с кораблей сдирают паруса, И треснули могучие канаты, Ты в челноке будь Верой тверд! И Бог, увидя без сомненья, Тебя чрез грозное волненье На тонкой нитке проведет… Между 9 марта – 31 мая 1826

Надежда

Под черною ночью, на белом коне, Скакал паладин по буграм, чрез овраги; И нет уж в нем силы и нет уж отваги; Но вдруг заяснел огонек в стороне: И радостно поднял усталые вежды, И скачет бодрей крестоносец-ездок: Ах, как не узнать?.. то Надежды, Надежды златой огонек… Между 9 марта – 31 мая 1826

Любовь

На степи раскаленной, широкой, Где не слышно, не видно отрадных ручьев,

Конец ознакомительного фрагмента.