Мы так близко: Противостояние
Шрифт:
– Злишься? Я тебя понимаю, как никто другой, - спокойно произносит он, словно мы приятели.
– Я прошел через это, Ян. Предательство, измена, обида, ложь – всё это знакомо мне. Я искренне тебе сочувствую. Но ты должен был изначально понимать, что я тебе не соперник.
Ухмыляюсь.
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
Я устал слушать его болтовню.
– А ты не догадываешься?
Не дождавшись от меня ответа, продолжает:
– Ты стал жертвой обычной мести. Понимаешь, женщины не прощают, когда их бросают. А такие, как Вика, тем более. Ты думаешь, она любит тебя? Нет. Ты думаешь, она вернулась к тебе, чтобы остаться с тобой навсегда? Нет. Она вернулась отомстить. Но эта игра затянулась. Твои семейные проблемы спутали нам карты, и Вике пришлось задержаться в твоем доме.
У меня перехватывает дыхание от его слов. Он говорит не о Вике. Кто угодно, только не она. Нельзя притворяться столько времени. Рано или поздно она бы выдала себя. Можно соврать словами, но глазами – никогда. Взгляд, прикосновение, жест, мимика выдадут тебя. Даже маньякам и актерам не подвластно это. А им, как никому другому, удается менять маски каждый день.
– Снова не веришь мне?
– Нет.
Что-то ищет в кармане и протягивает мне фотографии. Все еще сомневаясь, смотрю на них.
– Наши совместные фотографии в Испании. Я сразу полетел к ней после вашего расставания.
Беру в руки. Как бы мне хотелось сказать, что он врет. Я бы все отдал, чтобы увидеть на фото других людей, но, к сожалению, вижу их лица. Они гуляют в парке и о чем-то разговаривают. Неужели именно тогда у нее созрел этот план? Я до сих пор отказываюсь в это верить, но фактов слишком много. И я не могу дать им логическое объяснение.
– Почему просто не ушла от меня? Зачем весь этот спектакль, - обвожу взглядом помещение.
Смеется.
– Это моя идея. Не люблю, когда люди не держат своего слова. Я выложил кругленькую сумму, а ты пошел на попятную. Нехорошо, Ян. Не по-мужски это.
Его слова не задевают меня. Пустота внутри постепенно нарастает, отодвигая на второй план всё остальное. Всё это дерьмо не укладывается у меня в голове. И вряд ли когда-нибудь я смогу это понять.
– Пожалуй, на этом всё. Мне пора. Прощай, Ян, - стряхивает пыль с брюк и поднимается со стула.
– Совет на будущее: никогда не увлекайся чужой женщиной, - звук его удаляющихся шагов отдается эхом в ушах. Каждый шаг будто удар молотка по моей голове. Бум! Бум! Бум! Кровь пульсирует в венах, грозясь вырваться наружу. Я чувствую, как злость и ненависть берут меня в плен. Сжимаю в руках фотографии и справку. Это вердикт моей жизни. Черта, после которой уже ничего хорошего не будет. Закрываю глаза.
– Ааааа, - ору я.
Пытаюсь разорвать эти чертовы бумажки, но пальцы, испачканные кровью и грязью, не слушаются. Подношу к губам и, вцепившись в них зубами, рву. Рву как зверь, выпуская гортанные звуки, и сплевываю на пол несколько месяцев лжи и обмана, надежду на будущее и веру в людей. В итоге вокруг меня несколько десятков кусочков и моя разбитая жизнь. Тяжело дышу и смотрю на всё это. Глаза застилают слезы. Всё мое самообладание рушится как стена. Крупные слезы падают на мои руки, клочки бумаги, грязный пол. Веки тяжело опускаются.
– Ты только посмотри на него. Такой большой и плачет.
Взрыв смеха. Я чувствую себя клоуном в цирке шапито. Но мне все равно. Абсолютное безразличие ко всему происходящему. Даже если эти уроды убьют меня здесь и закопают, я не окажу сопротивления. Почему? Потому что не вижу смысла. Потому что ВСЁ, во что я верил, оказалось враньём.
Виктория
Прошло уже два часа с того момента, как Ян сообщил мне, что собирается домой. Его телефон не отвечает, и мы со Светланой Ивановной не находим себе места. Ума не приложу, куда он мог пропасть после работы. Я ужасно переживаю, не случилось ли с ним что-то плохое. Он обязательно позвонил бы или хотя бы написал, что задерживается.
Наматываю круги по квартире. Я не могу спокойно сидеть и ждать неизвестно чего. Светлана Ивановна сидит на кухне и уже несколько раз принимала сердечные капли. Она только более-менее стала отходить от смерти мужа – не хватало ей еще переживаний из-за пропажи Яна. В очередной раз набираю его номер, но безуспешно. Телефон отключен.
Может, они с Гришей решили выпить пива после работы? Но Ян мог бы сообщить. Нахожу номер Киры в списке контактов и звоню.
– Алло?
– отвечает она после нескольких гудков.
– Привет. Ты еще не отдыхаешь?
– Нет, смотрим с твоей мамой фильм. Что-то случилось?
– А Гриша не с вами? Яна до сих пор нет дома.
– Странно. Тренажерка давно закрылась. Гриша должен быть дома. Хочешь, я могу ему позвонить?
– Да. Перезвони потом сразу.
Отключаюсь. Решаю сходить на кухню и попить воды в надежде, что это поможет мне успокоиться, потому что сердце готово выпрыгнуть из груди.
– Я позвонила Кире. Гриши с ней нет. Возможно, они с Яном после работы решили куда-нибудь сходить, - пытаюсь успокоить Светлану Ивановну.
– Надеюсь, но у меня плохое предчувствие.
Сажусь рядом на стул и беру её за руки.
– Всё будет хорошо, - стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня всё переворачивается от волнения.
Вздрагиваем, когда начинает звонить мой телефон. Быстро хватаю его со стола и смотрю на экран. Это Кира.
– Ну что? – отвечаю на звонок.
– Гриша дома. Сказал, что Ян ушел раньше него, - говорит взволнованным голосом.
– Я поняла. Позвоню Роме, может, они вместе. Спасибо.
– Держи меня в курсе.
– Хорошо, - успеваю ответить подруге, прежде чем отключиться.
Мне не приходится пересказывать всё Светлане Ивановне: из моих ответов Кире и так всё становится ясно. Нахожу номер Ромы.
– Вика? – удивление явно слышится в голосе Ромы.
– Привет. Рома, а Ян случайно не с тобой?
– Нет, а что случилось?
– Он пропал. Должен был приехать домой еще два часа назад. Телефон не отвечает.
– Вот блин… Может, он с Гришей или Глебом?