Мы так живём. Книга 2. Другие миры
Шрифт:
– Давай, сразу распакуем вещи, – предложила Кристина.
– Давай… Кристина, а ты представляешь, что мы впервые распаковываем наши вещи в одном доме!
– Да, конечно. Но, думаю, будет ещё много того, что мы будем делать вместе впервые. Ведь мы завтра станем семьёй.
– Да, и будем вместе завтракать… и ужинать… и спать будем вместе.
– Но это с завтрашнего дня. Сегодня я сплю в спальне на втором этаже, а ты здесь, на этом прекрасном диване!
– Ну, одну ночь можно и на диване… А сейчас я чувствую, что проголодался. Пойдём куда-нибудь поужинаем?
– Пойдём. Здесь на Ривердейл-авеню есть отличный ресторан «Стэйк-хаус».
Все надписи в Нью-Йорке были на русском языке. Когда принимался русский язык как язык общения для всех людей и стран, местные языки продолжали использовать. Использовали и названия на этих языках. И некоторые названия не переводили на русский, а просто записывали
Игорь с Кристиной вышли из дома и пошли по Мошолу-авеню к Ривердейл-авеню. Мошолу поднимается в гору и делает несколько поворотов. Выйдя на Ривердейл-авеню – Ривердейл тоже не стали переименовывать в речную долину – молодые люди повернули направо и через один блок, так здесь называют кварталы, очутились перед рестораном. Его фасад был деревянным, покрашенным блестящей тёмно-зелёной краской. Окна ресторана с большими решётчатыми деревянными рамами, были застеклены затемнённым желтовато-коричневым стеклом. Зал ресторана был слабо освещён, а над столиками свисали старинные лампы под медными абажурами.
Блюда были отменными, и Игорь с Кристиной с удовольствием поужинали. После ужина Кристина повела Игоря на улицу, по которой она очень любила гулять. Это улица называется Филдстон. От ресторана они пошли на юг по Ривердейл-авеню, прошли мимо школы № 81, потом пройдя несколько коротких переулков, вышли на улицу Филдстон.
Если Мошолу – проезжая улица, на которой не очень большое, но заметное движение, то Филдстон – это тихая боковая улица, на которую только иногда заезжают машины, привозящие местных жителей домой. Филдстон – улица зелёная. Большие деревья растут и по её обеим сторонам, и на зелёном газоне, разделяющим проезжие части. Дома на Филдстоне отстоят от дороги довольно далеко. Между домами и тротуарами простираются большие газоны. Поэтому улица кажется широкой.
В это время года природа украшает Ривердейл нежными розовыми цветами, густо покрывающими ветви многочисленных Розовых деревьев. Как называются эти деревья на самом деле, Кристина не знала, и для себя назвала их Розовыми деревьями. Особенностью этих деревьев было то, что цветы появляются на дереве раньше листьев. Когда большие розовые цветы, похожие на орхидеи, отцветают, появляются тёмно-зелёные с красным отливом листья. А пока цветы не опали, улицы Ривердейла выглядят очень нарядными.
Кристина держала Игоря под руку, и они медленно брели по тихой вечерней улице, которая заканчивалась на Мошолу-авеню, как раз напротив их дома.
– Я тебе говорила, что здесь, в Нью-Йорке, я себя чувствую очень хорошо. Мне здесь легко и свободно. Особенно нравятся вечера в Ривердейле.
– У меня похожее чувство. И я как-то задумался, почему это происходит? Думаю, это потому, что мы очень далеко от дома, от наших проблем, привязанностей, хороших и плохих событий. Здесь мы свободны от нашей повседневности. Поэтому всё кажется лёгким.
– А я ни о чём таком не задумываюсь. Мне просто хорошо!
– Ну, можно и так. Но, всё равно, надо стараться, чтобы дома тоже была лёгкость. Надо не позволять обстоятельствам поглощать нас. Надо быть над ними.
– Хм. Звучит довольно занудно, но может это и так, – задумчиво сказала Кристина, а потом возразила, – но, когда я один раз была в Австралии, там не было такой лёгкости. Наоборот, когда мы поехали на природу, там было даже тревожно, особенно, к вечеру.
– Здесь мы в большом городе. Нью-Йорк – это самое яркое воплощение самого понятия «город». Это – Город как таковой. Поэтому нам здесь и хорошо, ведь мы городские люди. А, если мы сейчас поедем в Нью-Джерси подальше в лес, то ощущения будут совсем другими. Как-то мы с родителями ездили в Сибирь. Мне было лет шесть или семь. Сестру Лену оставили дома с прабабушками, а меня взяли. Мы поехали на Байкал. Хотели попасть на остров Ольхон, но, почему-то не попали. Мы и ещё несколько семей, разложили палатки и устроились на ночлег на узком берегу озера. Вокруг был густой хвойный лес. Я спал в палатке в своём спальном мешке, между спальными мешками родителей, и всё было хорошо. Но посреди ночи я проснулся и услышал, что вокруг полно звуков, громких и тихих. Были слышны какие-то уханья, шорохи, шум сосновых ветвей, даже завывания. Звуки разносились далеко. И звуков было много. Вся обстановка была очень незнакомой и было даже немножко страшно. Потом я заметил, что мешки мамы и папы пусты. Вот тут мне стало страшно по-настоящему. Я чуть не заплакал, но услышал тихие голоса снаружи. Тогда я высунулся из палатки и увидел, что взрослые сидят на поваленном стволе сосны у костра и тихо о чём-то разговаривают. Я успокоился, залез в свой спальный мешок и уснул. Но тот недолгий детский страх перед неизвестной природой, с которой я остался один на один, я запомнил. И когда в школе рассказывали о первобытных людях, я понимал, как они могли бояться разных явлений природы и диких зверей. А самое, наверное, страшное было в неизвестности. И люди придумали себе богов, которые могли их защищать и помогать им в делах.
– Интересно. А я не была в настоящей тайге. Только в лесах вокруг пионерского лагеря или возле деревни, где живёт Урсула. Но там всё рядом с цивилизацией. И совсем не страшно.
Игорь с Кристиной шли, наслаждаясь тишиной и свежестью. Птичьей трелью зазвонил Кристинин телефон. Звонила Айрин Лэнгли, нью-йоркская подруга Кристины. Айрин была художницей и дизайнером. Они познакомились с Кристиной на выставке работ Айрин в одной из галерей Нью-Йорка. Оказалось, что Айрин была на выставке Кристины, которая проходила за месяц до этого. Айрин была старше Кристины на четыре года.
– Здравствуй, Айрин! Хорошо, что ты позвонила! Я как раз думала позвонить тебе насчёт завтрашних дел.
– …
– Гуляем. Только сегодня прилетели.
– …
– Конечно, познакомлю. Ты завтра за нами заедешь?
– …
– Хорошо, что ты сможешь заехать! Будем тебя ждать в девять. Ну, до завтра! Целую!
Ещё в Минске Кристина предложила регистрировать брак в новом ЗАГСе Нью-Йорка, который открылся в прошлом году. Это было большое пятиэтажное здание в виде стеклянного куба на Пятой авеню, почти напротив Башни Трампа. Многие пары хотели регистрировать брак в Нью-Йорке, поэтому и был построен этот грандиозный центр. Регистрацию брака, рождения детей можно было оформить в любом месте Земли. Вся информация всё равно хранилась в одной базе данных. Но по всей планете выделилось несколько популярных мест и в этих городах построили большие здания ЗАГСов, которые, кстати, никогда не пустовали. Среди популярных городов были Москва и Ленинград, Нью-Йорк и Париж, Рим, Верона, Лондон, Сидней, Владивосток, Дели, Рио-де-Жанейро. И даже при наличии крупных ЗАГСов в этих городах, всё равно, были очереди и приходилось записываться на регистрацию заранее. Кристина записалась на регистрацию в Нью-Йорке ещё в феврале, а назначена регистрация была на 4 апреля. Она взяла на себя организацию свадьбы, чем Игорь был очень доволен.
Гостей пригласили немного – родственников и близких друзей. Все гости, кроме Андрея, Марины и папы Игоря, уже прилетели. Сообщения и звонки от них Кристина и Игорь получали на протяжении всего дня. Уже разместились в гостиницах родители Кристины и её сестра Урсула, которая оставила детей с соседкой Маргаритой. Мама Игоря только что прилетела в аэропорт и скоро доберётся до Манхэттена. Лена и Костя прилетели из Берлина ещё утром. Папа Игоря, который продолжал работать на Луне, прилетит поздно ночью прямо с африканского космодрома. Из Минска прилетели Джейн и Света, подружки и коллеги Кристины по заводу. И, конечно, будет Айрин. Игорь надеялся, что из Москвы прилетит Валера Щербаков, зоолог и друг его детства. Игорь позвонил ему ещё в феврале, как только определилась дата бракосочетания. Они договорились, но с марта Валера не выходил на связь. Игорь позвонил в справочную службу московского отделения Академии наук, в котором работал Валера. В справочной сообщили, что Валерий Щербаков находится в экспедиции С-24 в Саянах. Игорь пояснил, что спрашивает о Валерии, потому что тот не отвечает на звонки. В справочной ему пояснили, что экспедиция С-24 проводит исследование в подземном озере, которое находится под Саянами на глубине одного километра, обычные звонки туда не доходят, и там действуют только специальные каналы связи с Академией. Приветливая девушка-оператор сказала Игорю, что он может оставить номер своего коммуникатора и ему позвонят, когда экспедиция выйдет на связь. Игорь оставил свой номер. За три дня до отъезда в Нью-Йорк ему позвонил Валера: